Я мучима была, была гонима
Той ношей, что на сердце разожгла.
Душой своей истерзана ранимой
И болью, что как тень во мне жила.
Так неспокойно было мне от этой ноши,
Как небосклону в том рассветный час -
Спокойно брезжит, спит и после ночи
Вся пламенем зарница занялась.
Прохладой утренней развеет и умоет,
Наполнит свежестью и холодом взбодрит.
И после темного и душного неволья
Все так заметно, переменчиво на вид.
И лишь потом огнем своим играя,
Выходит пламень, что в кольце сомкнут!
Его лучом его мы принимаем,
Его сияньем и теплом, что к нам идут.
И от тебя струился свет подобный,
Который то невидим, то велик!
И отличался он совсем немногим
От той звезды, что там вдали горит.
И я несла в ответ огонь, как тяжесть,
Боясь его в душе взрастить.
И затоптать его все не отважась,
Самой себе я не могла простить.
И испытание то длилось, то кончалось,
И приходил конец, и начиналось вновь.
Ведь ты не мой - и вот всему начало,
Что не дало нам взять свою любовь.
И отрекалась вновь, и вновь искала,
В бессилии на ощупь я плыла,
И строила я, и опять ломала,
Пока на свет на тот не набрела,
Который был как искры, как сиянье.
И свет тот был по истине велик,
Который хоть и с малым опозданьем,
Но осеняет все же нас на миг.
И высший свет тот был наверно божьим,
Который так в меня как будто вник -
В мое сознание и в мысли тоже,
Как будто влился, как струя приник.
И лишь потом я поняла всецело,
Что от любви не стоит только брать.
И до страданий нет мне больше дела,
Я счастлива, что я любовь могу давать.
1992 г.