Блеск асфальта. Дома с плесенью окон-дыр.
Свинцовое небо над ржавчиной коммунальных квартир.
Обои - тряпки, тряпки вместо одежды,
Висят на героях, лишенных всякой надежды.
Тряпки висят, впитывая запах ветхости,
Тряпки висят, героям хочется вешаться,
Подвесить тела под лампу в шестьдесят ватт,
Не быть и не ждать, не кидать взгляд назад.
Выкинуть в окна надежды, иллюзию счастья,
Оставив у сердца грусть, тоску и ненастья.
Железный дровосек переплавил сердце на ложки,
Потому что сердце царапали злые кошки.
Старик-чучело выпотрошил свою башку,
Достал оттуда мак и вату, всем раздал по шприцу,
Чтобы асфальт блестел сильнее и злее,
Чтобы Лев стал бесстрашней, смелее.
Чтоб хоть на пару часов Лев стал храбрым царем зверей;
Лев боится, боится стать бесстрашней, смелее.
Лев плачет, он хочет сбежать, вернуться домой,
Лев боится наконец-таки стать собой.
Только Элли молчит, разливая храбрость по ложкам,
Элли плевать, куда делся её Тотошка,
Её руки дрожат, её губы-синие линии,
Ей поебать, что в квартире не вырастут лилии.
Они молча ставятся, асфальт покрывается звездами.
Они отъезжают, становясь так печально взрослыми.
Они плачут, а ветхие тряпки висят на веревке.
Сказки живы, а герои умирают от передозировки.