Поместье Хедервар, 100 км. южнее Будапешта, 10 февраля 1945 г.
*
Лейтенант Дроздов живо спрыгнул с Виллиса, завидев, как солдат в каске и плащ-палатке поднимается по ступенькам.
- Эй, пехота, у меня предписание зарезервировать это здание за нашим авиаполком. Куда ты прешь поперед батьки?
Но солдат и ухом не повёл.
Лейтенант схватил его за рукав в тот момент, когда тот уже дергал за ручку большой дубовой двери. Пехотинец обернулся – и под гвардейскими усами сверкнула широченная улыбка.
- Что ты шумишь, лейтенант. У меня тоже приказ, и тоже про этот домик. Я – гвардии страшина Николайчук. Слыхал небось?
- Лейтенант Дроздов. Обращайтесь по уставу, старшина.
- Есть, товарищ лейтенант. Так вы слыхали обо мне?
- Читал в газете. «Подвиг старшины Николайчука». Но всё же вам придётся уступить, у меня приказ.
Старшина поправил ППШ, висящий на ремне под плащом.
- Товарищ лейтенант, да хиба ж я против? Давайте вместе осмотрим здание, согласно приказа, а там уже пусть наше и ваше начальство решает.
- Согласен, это разумно. Тогда начните с правого крыла, а я с левого.
Здание – поместье шестнадцатого века графа Хедервара, состояло из ста двадцати комнат и залов. При желании тут можно было разместить все командование третьего украинского фронта. Южное крыло было подпорчено попаданием снаряда в окно третьего этажа, и ещё несколько минометных воронок чернело на обширном дворе.
Дроздов прошел через холл с колоннами и лестницей и повернул налево по коридору. Пол был устлан бумагами, документами, битым стеклом и обрывками то ли материи, то ли одежды.
Лейтенант осматривал комнаты. Все двери были открыты настежь.
Почти вся дорогая мебель была на месте, лишь несколько стульев разбросано. В одной из комнат на резном ореховом столе стоял пулемет «Дрейзе» с заправленной лентой. На полу – ковер из стрелянных гильз.
Дроздов дошел до последней двери.
Эта комната была значительно больше других. Посреди стояла огромная кровать с колоннами и балдахином. Справа – трехстворчатое зеркало, у левой стены – ширма и шкаф красного дерева. Окно с тяжелыми золочеными портьерами дополняло вид.
У окна стояла молодая худощавая женщина в меховом полушубке и длинном черном платье. Появление лейтенанта не произвело на неё никакого впечатления.
Однако Дроздов с интересом разглядывал незнакомку. Она была очень красива, на вид около тридцати лет. На пальцах рук – кольца с бриллиантами. Волосы волнистые, черные. Взгляд был отчасти надменен, в нём сквозила ненависть и презрение.
Лейтенант был в некотором смущении. Он сделал шаг вперед, и в этот момент в руке незнакомки блеснул ствол дамского пистолета.
Она выстрелила.
Дроздов расстегнул кобуру ТТ, но стряхнуть оцепенение сразу не удалось. Женщина выстрелила ещё два раза, и лейтенант почувствовал сильный удар в грудь.
Раздался грохот автоматной очереди и женщина рухнула на пол.
Дроздов обернулся – в дверях стоял старшина. Он повел дымящимся дулом ППШ в сторону окна.
- Мадьярская графиня, мать её. Не успела сбежать с фрицами. Лейтенант, ты в порядке?
Дроздов осматривал лётную куртку из чертовой кожи.
- Всё нормально. Пульки маленькие, застряли в коже…
*
Из рассказов отца о войне.
Если бы у пистолета графини был калибр побольше, я бы не родился.
*
На фото – награды моего отца.