сердце мажется чёрной краской, истекает кипящим гудроном
до краёв заполняет пространство погребая всё под собой
миллионы лье беспросветной тьмы - черезмерной нуарной нежности
серебристыми рыбьими спазмами, нападая на крошево вечности
из моей раскаленной гортани доносится гул хайвеев -
механическое распятье, Шванкмаеровское видение
каждое новое утро это всего лишь безумный мясник
что допивает мою четвёртую, дожирает остатки тела
не надевая перчаток, уходит молча чтобы снова вернуться завтра
но мне уже безразлично чувствительность ноль к бесконечности
заштопываю себя иудейскими священными красными нитями,
вспоминаю как вглядывался в водную бездну на Зелёном мосту
когда мне было шестнадцать, я распался тогда на части
словно в сомнабулическом трансе вырожденная тень Шварца
закроешь глаза и вот ты уже где захочешь
но бесконечный бег по касательной прошлого, а ответами с рук не кормят
я пробуждаюсь среди немой ночи или мне только так кажется, раз за разом
в подвале морга или родильного отделения, как удастся -
запах плесени старых труб, потолочной побелки сгнившей
отходящая краска со стен словно грим с ликов древних старух
сажусь у старого хлама поджимая к груди колени на осклизлом холодном полу
старая деревянная лошадь в желтые яблоки в темноте покачивает абортированных
в самом дальнем углу в такт моим вдохам и выдохам
запах крови, гноя и спирта проникает в каждую клетку
лошадь говорит ничего тут страшного, жизнь всегда связана с грязью
рождаются уже несчастными и барахтаются до гроба в стоках сами того не зная,
так что этим комочкам ещё повезло
а что до души то им все равно, для чувств необходима сформированная плотская оболочка
и она же как передатчик, а это просто пародия
спрашивает, когда последний раз я был счастлив, как дети
я ответил, что мне нравится петь тебе песню про молочные зубы
и что один даже остался и спрятал его в пакетик
и было бы здорово сплести для тебя корону из лилий
лошадь говорит - я тебя не забуд/д/у. и просыпаюсь по новому кругу
незнакомая женщина в метро слегка зажимает мое лицо между своих ладоней
от нее пахнет дорогим парфюмом
на руках следы от сигаретных ожогов
и, по-видимому, у нее когда-то был паралич лицевого нерва, хотя уже почти незаметно
но она больше не жаждет смерти
она пристально смотрит в мой слепнущий левый глаз и напоминает что все продается,
соглашаюсь, она видит в сетчатке твой образ и называет цену
но всё, что она мне предложит неравноценно
она улыбается и исчезает в толпе,
будто ныряет в стаю наяд, их же глаза цвета окиси меди
я смотрю на своё отражение растерзанное "не прислоняться"
оно проверяет в зияющей ране всё ли на месте
да, я тебя не отдал ни в этот раз ни в следующий, надеюсь. в подтексте звучащим "верю"
потому что очень тебя люблю.