Я с неким чувством магнетизма любовался красивым профилем женщины, вот уже как около получаса с равнодушным видом рассматривающую стеклянную раму купейного вагона. О чём она думает? Что её тревожит? Так задумчив и печален её взгляд. Вспомнил, как её обнимал мужчина на перроне, - ещё в Москве, перед посадкой. Что-то ей говорил, шептал, но похоже, что она те слова его не слушала. Была чем-то опечалена и молчала в ответ. Вот и сейчас она, по-моему, далека от мысли, что кто-то мог заинтересоваться ею. За окном мелькали деревья, речушки, столбы, тянущие вдаль провода, поднимающиеся на взгорках и опускающиеся к низинам. Женщина так сильно была погружена в свои мысли, что даже скрип раздвигающихся дверей купе её не напугал. Проводник принёс два стакана чая, и я, поблагодарив его, расплатившись сотенной бумажкой, пододвинул стакан
с прыгающей в нём чайной ложкой к незнакомке.
Произошло чудо: незнакомка впервые улыбнулась.
Поезд замедлил ход. Женщина с неподдельным интересом взглянула на меня, отодвинувшись от окна, -
и на столик, укрытый салфеткой, брызнуло солнце.
- Благодарю вас!
- Не за что! Похоже день будет солнечным. Всё будет хорошо!