На ипподроме всё уже готово,
Любой жокей на лошади сидит.
А я поставил на того, гнедого,
Мне показалось, что он победит.
Ещё мгновенье - и уже несётся,
Под крик и свист стремительный табун.
А мой гнедой один в хвосте плетётся,
Он никакой, выходит, не скакун.
Он не рысак, а так, всего лишь кляча,
И трусоват, видать, жокей на нём.
А вороной свою поймал удачу,
Хвалиться нужно вороным конём!
Ну, что, гнедой? Подвёл меня ты, право,
Не ождал я поворот такой.
А конь нутром почувствовал: не правый,
Забег вот этот будет только мой!
И обходя почти что на полкрупа,
Ещё рывок - и лидерство за ним.
Их вороной проигывает глупо,
Перед моим стремительным гнедым.
А на трибунах крики и волненье,
И в облаках поднявшейся пыли,
Они летят в другое измеренье,
Два рысака, по краешку земли!
Все позади, теперь уж понимают,
Вот этих двух догнать не суждено.
И лошадей безжалостно стегают,
И заставляют мчаться всё равно.
Давай, гнедой, давай, ещё немножко,
Одно мгновенье всё решит сейчас.
Ещё чуть-чуть - и кончится дорожка,
Окончится она на этот раз.
Ты победил, я правильно поставил,
А завтра будут новые бега.
А завтра вновь к своей помчатся славе,
Два удалых жокея седока.
Придёт ли первым вороной - не знаю,
Быть может будет в лидерах гнедой.
А я в такие игры не играю,
С тяжёлым чувством ухожу домой.
Так что ж победа радость не приносит?
И мне совсем не свойственен азарт.
Я расскажу любому, кто попросит,
Про лошадей печальные глаза.