По крутой дорожке наклонной
с неба катится солнце в закат,
облака кудлатой колонной
свой небесный проводят парад.
Детский крик стоит на площадке,
что укрылась в каньоне двора-
чернобровая сплошь детвора,
в игровом сливаясь припадке,
голосит на чужом языке.
Мамы рядом.У каждой в руке
по коляске,есть двухместные.
Мамы(сразу видно местные)
вторят отпрыскам громко,страстно,
изливая слов своих звуки
в день московский,очень ненастный
на детей, коляски,на руки.
Если смежить сейчас ресницы,
улетишь с угла у аптеки,
мимо улиц русской столицы
на рынок бухарский.Узбеки
спорят рьяно, всё покупая
башмаки свои остроноски,
да скрипят кривые повозки...
Глаз открыл-вот горка крутая,
вот-аптека,крестик железный.
Нет базара- и слава Богу!,
но стоит,глядит на дорогу
его брат десяти подъездный.
Иду мимо.Банки с водою
тянут в центр Земли мои руки-
вот несу в гнездо родовое
воду пить всем.Ведь по науке
вопреки словам- директивам,
можно звать лишь химреактивом,
то,что льётся дома из крана:
не отмоешь стенки стакана.
Иду мимо я.Воздух дрожит
от частот шумов-возмущений
и потоки пустых новостей
из европных всех волостей,
вперемешку с мраком решений,
льют нам спутники прямо с орбит
на экраны и дальше-в мозги.
И не видно,ведь честно,ни зги,
полоса разделяет всё узкая:
турецкая правда\русская...
Ручка жёсткая режет ладонь,
папиллярные мои линии,
и прожилки светло-синие
греет боли чуть тёплый огонь.
Я иду совсем сумасшедшим,
улыбаясь себе и всему:
день,ты будешь скоро прошедшим.
Почему?Да ведь всё потому:
по наклонной и по наклонной
с неба катится солнце в закат.
Облака нестройной колонной
небо серостью стылой мостят.
Слышно мне,как апостол идёт,
попирая небесную твердь,
через жизни короткий пролёт
через вечную, ждущую смерть.
Снявши нимб свой с седой головы,
он натрёт им от рая ключи
и ему безразлично -увы!,
то,что снизу ему мы кричим...