Ю.Табачников.
«Старик
Солнце ещё не ушло, но уже не жарило по летнему, несмотря на середину ноября. Оно просто
слегка отодвинулось, уступая место тени, на том участке утопающей в зелени виллы, где у стеклянного столика с бутылкой минеральной воды и одним бокалом, в удобном модерновом инвалидном кресле сидел, укрытый лёгким клетчатым пледом старик. Мы и будем его называть так. Старик. Редкие белые волосы теребил лёгкий, пришедший с видимой стороны искрящегося моря ветерок. Сухие, с пигментными пятнами ладони, спокойно лежали на поверхности пледа. Казалось, что старик не реагирует на окружающую его жизнь. Глаза прикрыты набухшими веками. Да есть ли в нём жизнь? Есть всё-таки, доказывало чуть слышное дыхание через приоткрытые губы.
Сиделка, или домашняя работница лет сорока наполнила до половины высокий бокал. Поколебавшись, вынула из кармана пачку лекарств.
--- Не надо, - раздался тихий, но когда-то видимо властный голос. --- Можешь идти. Спасибо. Женщина убрала лекарство. --- Вы сегодня хотите ванну с морской водой или джакузи?
--- Как знаешь. Мне всё равно. И не беспокой меня какое-то время. Ну, скажем с полчаса. Да, дай мне мисочку. Старик взял мисочку с кусками замоченной в молоке белой бyлки. Устроил её на коленях.
--- Что, опять этой попрошайке?
--- Ей. Вот мы вдвоём и побудем.
В нескольких метрах от старика на обломке колонны сидела белая чайка. Вот уже неделю она прилетает сюда. Вот уже неделю они в это время сидят вдвоём. И старик подбрасывает пропитанные молоком куски, которые чайка благодарно съедает.
--- Блажит старик, но хозяин, как говорится, - барин.
--- Да, вот ещё что, - проскрипел он. --- Телефон убери. Я ведь уже не у дел ну, сколько можно.
Меня ни для кого нет. Так охраннику и скажи. •
- А если из правительства?
--- Я же сказал. Старик в упор смотрел своими выцветшими , когда-то голубыми глазами. --- Ни
- для кого. Я никого поддерживать не собираюсь. Хватит.. И пусть оставят меня в покое.
--- Хорошо, хорошо. Вам нельзя волноваться. , .,
--- А я и не волнуюсь, - усмехнулся старик. --- Я- злюсь. Пусть скажут, что я сплю... умер, Всё что угодно.
--- Но...
--- Я не суеверный. Ну, всё, иди. Я хочу остаться один.
Женщина скрылась в небольшом, но хорошо спланированном доме. Большая застеклённая тер¬раса отражала лучи солнца и то, что внутри виллы было скрыто от посторонних глаз. Хотя в этом престижном, хорошо охраняемом оазисе вилл посторонних глаз не наблюдалось. Разве что только природа и солнце иногда заглядывали в этот уединённый, размеренный мир. Кипарисы и пальмы. Ухоженный розарий и кактусовый мини-парк. Журчала успокаивающе вода в небольшом, сделанном под грот фонтанчике. От бассейна он отказался. Ни к чему он ему. Лучше сад, цветники. Можно, наконец, и подумать. Побыть одному. Жаль лишь то, что это приходит тогда, когда жизнь,
. что скрывать, подходит к концу. К естественному финалу. И тем сильнее ощущаешь удовольствие
жизни, чем меньше её остаётся.
Когда в любой час и миг... Но не будем об этом. Старик бросил чайке кусок хлеба. ---Что же ты? Неужели тоже нашла прибежище от суеты, как и я? Вместе со мной? Мысли. Хоровод мыслей. Как трудно собрать их в единое целое. Как трудно. Да и нужно ли? Веки опять прикрыли так много повидавшие глаза. Что-то зашуршало. Возле кресла старика стоял некто в белом, современного покроя спортивном костюме. Среднего роста, средних лет; средней полноты. Широкополая летняя шляпа «плантатор» бросала тень на его лицо.
--- Кто ты? -Напрягся старик. --- Как тебя пропустила охрана?
--- Какая охрана? О чём ты? Человек в белом сунул руку в внутренний карман жакета. ---Ты пришёл убить меня?- сохраняя спокойствие спросил старик. •
Незваный гость достаёт из кармана футляр для сигар, освобождает сигару.
--- Да, полно тебе
Что за вздор? Я не киллер. Тебе ведь хочется поговорить о том, что твоему окружению не скажешь.
Не поймут. Пофилософствовать, пожалеть себя. Я не прав? .
--- Да какое тебе дело!? Ну, да... сдался старик под ироничным взглядом незнакомца. -Прав. Что толку скрывать.
--- Вот именно. Толку никакого. Хотя и вреда... А впрочем, именно я готов тебя выслушать.
--- Мне не нужен исповедник.
---- Ой , ли? Ты это говоришь мне или себе?
--- Зачем?
-- Глупый вопрос, - человек к рутил в пальцах толстую сигару.
--- А...
--- Не будем уточнять. Ты хотел. Я готов. Что ещё надо?
--- Но мне не чем упрекнуть себя. Не в чем!, - зло выкрикнул старик.--- Убирайся! Чайка, покосившись агатовым зрачком перелетела на вазон.
----•Зачем же кричать?- укоризненно произнёс «гость». И это ... ты уговариваешь себя или меня? А впрочем какая разница ? Всегда найдётся в чём упрекнуть себя. Иногда больше. Порой меньше. Но всегда. И ты это знаешь, но боишься своего знания. Но разве не называя явления , удаётся его избежать?
--- Что тебе надо? ,
--- Да ничего, господи! Это тебе надо. Поговорить. Всего лишь. Ну с кем, скажи, тебе об этом поговорить? Вот поговорим и я уйду. А ты опять останешься один. Совсем один, несмотря на всё это, - гость сделал неопределённый жест рукой в пространстве.--- Тебя не будет раздражать, если я закурю? Тебе ведь нельзя. Не возражаешь? срезав «гильотиной» кончик сигары, мазнул огоньком зажигалки срез, затем закурил, обдавая старика ароматным дымом. --- Не бойся, - усмехнулся он , это не запах серы, а отборный табак.
---Присядь, - разрешил старик.
«Гость», взяв лёгкое плетённое кресло, поставил напротив старика, сел. --- Но учти, я не готов тебя поглаживать, а скажу то, что думаю. Ведь ты давно хотел это услышать, а вот оказии не было (затянулся дымом). Но учти, я могу только выслушать, но не более.
--- А больше и не требуется. Когда еврей жалуется, значит не всё так и плохо, - нашёл в себе cилы,пошутить старик.
--- Хуже, когда он молчит. Тут уже до крика <<караул» один шаг, а я не научился жаловаться. Не до
того было. Мне нужно ...
--- Я знаю, перебил «гость». Тебе не нужна жалость, я прав?
--- Ты прав, человек в белом. Для меня уже не важны, жалость и жестокость. Я хочу истины.
--- Да кто же тебе её откроет? Ты ведь знаешь, что объективности, прости за тавтологию, объективно нет.
--- А меня устроит и субъективность. Твоя. Но мне трудно долго говорить. Я устал.
--- Тогда молчи, а я буду отвечать на твои мысли. Не волнуйся, я прочту их правильно.
--- Подай, пожалуйста, воды.
Старик делает несколько больших глотков. Кадык его судорожно, будто желая прорвать складки одряхлевшей кожи, дёргается и замирает. Он откидывается на спинку удобного кресла.
--- Да, приятно вспоминать юность. Это как старая кинохроника. На кадре радость, энтузиазм. А за кадром ... Но кто видел, что за ним? То, что за кадром забывается или обретает другие, скажем, более сглаженные формы. Я ведь говорил, что смогу общаться с тобой телепатически, если тебе будет трудно озвучивать мысли.
--- К этому не просто привыкнуть.
--- А разве в чём- то в нашей жизни присутствует простота? Мы о ней лишь говорим, как о необходимости. А любое, самое банальное явление, сложно. Но я всё-таки возражу тебе. Ведь даже для самой великой цели важна чистота средств. Что ты видишь из своей виллы? Ты кого-нибудь слышишь, кроме готовых угодить лизоблюдов? У тебя давно замылился глаз, понимаешь? Ты когда в последний раз говорил с простыми неискушёнными людьми? Когда последний раз ступал в пропитанные грязью и вонью нечистот кварталы или караванные городки? Да, что говорить.
Я конечно, понимаю, что время, ситуация и что человек не совершенен, но ...Никто не отнимает заслуг,¬
но мы ведь сейчас говорим не о них. Так, ведь? Хотя, я не прав. Мы можем говорить обо всём. Почему бы и нет? Кофейка бы. Нет, не стоит вызывать прислугу. У меня с собой термос.
Из объёмного кожаного саквояжа достаёт термос. Наливает кофе, пьёт. --- Вот теперь хорошо. И место у тебя хорошее.
--- Когда - то...
--- Да, знаю. Малярийные болота. Гиблое было место. Только народ - хозяин мог превратить его в оазис. Сколько сил, труда вложено в эту землю. И главное - веры. --- Разве не героизм, ты хочешь спросить? --- А я и не думаю возражать. Земля без хозяина умирает. Да, да. Она такая же живая, как и мы. Она дышит. Слышит и видит. Она отвечает любовью только на любовь. И, как следствие, этой любви рождает красоту. Кто сказал, что красота спасёт мир, не помнишь? Ну, да ладно.
--- Я, - натужно выдохнул старик, - жизнь уже прожил . Разную. Но всегда, ты слышишь, всегда не изменял идеалам.
--- Чему? - иронизировал «гость». - . Ты не на митинге ветеранов партии. Идеи ... Идеалы Всё ведь куда прозаичней.
Я понимаю, что лишившись идеалов, этой религии современности, тебе кажется, что зря была прожита жизнь. Трудно признаться в своей слепоте. Вот даже до сего дня есть кибуц, где висит портрет Сталина. Что это, идеология, идиотизм или тоска по диктатуре? Ладно, не отвечай. Жизнь противоречит всем выдуманным конструкциям. Ну, пусть по твоему, идеалам. Ведь, реальность, грязна, и кровава. И никаким парфюмом не истребить эту вонь.
--- Ты хочешь сказать, - подался вперёд старик, - жить иллюзией легко, а реальностью страшно?
--- Вот видишь. Ты всё понимаешь, но боишься своего понимания. своё .Так хоть сейчас найди в себе мужество освободить его. Ты думаешь, что «город Солнца» Мора не стал бы, если бы вдруг возник, со временем мировым концлагерем? Стал бы, уверяю тебя. Утопия, это сказка для взрослых. Мечта, пока её не пытаются вживить в ткань жизни. А мы не рождены, чтоб «сказку сделать былью». Да и ни к чему. Сказки порой бывают очень страшными, когда теряется грань между реальностью и вымыслом.
--- Но и без идеалов, человек лишь животное,- возразил старик.
--- Ты не понял. Я повторю. Притягателен сам путь к идеалу, а не идеал, как таковой. Да и кто дал таким как ты определять то, что более всего приемлемо народу? Из вашей среды всегда появляются «идеалисты» революционеры. Иисусы, Марксы, Ленины, Гитлеры, наконец. В чём по боль¬
шому счёту разница? Да ни в чём. Один финал. Одна закономерность прожектёрства и крови. Ты,
конечно, можешь возразить, что, дескать, истина в гуманистическом подходе.
-Именно.
Но где грань
между до-
бровольным гуманизмом, если таков вообще есть и приводом к нему насильственно? Разве реаль¬но внушить всем одну форму блага? Пытались уже. И каков финал? Беда наша в короткой истории¬
ческой памяти. Вот и с упорством маньяка мы вновь и вновь пытаемся кого- то «осчастливить». _
Зачем? Мессианский идеализм? Космический идиотизм, впаянный в наши гены? Код на самоуничтожение? И даже, осознав это, стараемся преобразить то, что изначально не поддаётся преображению.
--- Ты не прав. Мы многое смогли создать. И выжили только благодаря идеи.
--- Не идее нужно сказать спасибо, а народу, который понял опасность генетического исчезновения. Разве нет? Что заставило всех, отбросив идеологические дрязги, объединиться против общего врага и выстоять? Не идеологическая чепуха, а высший, здоровый инстинкт сохранения рода.
--- Но демократия лучшая из известных форм правления и мы добились этого.
--- Возможно. Ведь я не хочу заставить тебя думать, как я. Я- размышляю, а ты можешь оставаться при своём. Но многие часто путают понятия, подменяя слово демократия, словом анархия. А ведь не бывает абсолютной свободы. И, может быть, нам нужен диктатор, царь, лидер, а не мягкотелый демократ? Не пугайся. Я только размышляю. Ведь закон жизни прост. Всю эволюцию жизнедеятельности можно свести к простой формуле. --- Подставив щеку для удара - исчез с арены жизни. Ответил -выжил
Любовь только ради любви. Мир только на мир. Зло понимает лишь зло и никакой пацифизм не
способен остановить пулю, летящую в тебя. Но человек отрицая это знание, доказанное опытом тысячелетий, с упорством пробивает стальную дверь истории вместо того, чтобы, нажав на ручку, просто открыть её. Пути к всеобщему счастью непременно приводят лишь к всеобщему рабству. Рабству тел, душ, помыслов. Так неужели изначальное безумство дано нам свыше? Зачем? Во имя какой цели? Уходит культура. А ей на смену приходит жёсткость взглядов и терроризм. Ведь всё подчинено рациональности. От компьютеров до автоматов. А развитие общества не всегда рационально выстроенная схема. Чем стала культура? Обслугой, отдыхом в лучшем случае, а не властителем дум.
Ты хотя бы один раз задумался над тем, как сохранить культуру? Как противопоставить силе тёмного разрушения светлое, но, увы, не жизненное стремление? Романтическое, хиленькое сегодня чувство идеала, накопленное веками поколений просветителей, отобранное временем? Искусство; живопись, литература, зодчество. То прекрасное, что не исказить даже в самом кривом зеркале, так как оно, хоть и в загоне для массового сознания, но есть. Борьба Культуры и антикультуры. Света и тьмы. Добра и зла. Что же произошло? Парадокс развития? И чем более развивается техническая база, тем меньше и меньше остаётся место духовной. А как соединить прогресс и духовность, вряд ли кто знает. Ведь духовность, это самосовершенствование индивидуума, а не подброшенные идеи со стороны. Рождённые в самом человеке чуткостью его души. Разрушение внутренней связи и разрыв сознания, заполняемым всё растущим противоречием разрушающим личность. А что в итоге? Возникает новый тип. Анти¬ личность. К которому, неприемлемы старые формулы и штампы. И ко всему этому привели вы, старое поколение прагматиков, старающихся убежать как можно дальше от романтических бредней вашей юности. Я знаю, что ты хочешь возразить мне. Не стоит. Ты просто послушай, хоть один раз в жизни, постарайся понять иную точку.
Ведь они, ваши потомки, другие. Не такие, как вы. Они и должны быть другими. Но всё дело в том, что меняться должна только форма. Ты понимаешь? Стиль, танцы, ощущение жизни, но не основа. А вы вольно или нет, но пытались лишить их основы, заменив её эрзацем. И никаким благим помысла оправдать. Я, конечно, знаю, что время, эпоха искажали историю в угоду идей и идеологий. И ты мне скажешь, что это время диктовало вам, а не вы времени. Но тут можно поспорить, а ведь тебе нужен не спор, верно? Вас ещё можно понять. Но принять ... Ты уж меня извини. Никогда. И это твой самый тяжёлый груз, который тянет тебя в пучины небытия, не давая что либо изменить. Я знаю, что тебе больно и не просто, это осознать, но смирись. Время не бежит вспять, и ты это знаешь. Даже виртуально. Я не сниму с тебя эту ношу, но из милосердия, видишь какое хорошее, почти забытое слово, немного облегчу.
Гость делает ладонями пассы перед лицом и головой старика.
- Ну, вот, ты чувствуешь, что немного отпустило, верно? А жизнь надо принимать такой, какова
она есть. Себя ведь всё равно не обманешь. Просто выпить её, как горькую пилюлю в надежде не на выздоровление, а хотя бы на временное избавление от терзающей боли. Но теперь тебе ведь не¬ много легче, правда?
--- А может..., - старик замолк.
--- Вполне. И не бойся мыслей своих. Может и так. Но кто возвеличит его, если не он сам? Нет, всё куда проще. В элементарной основе бытия: «Продолжение рода, защита его от невзгод окружающего мира и других родов. А всё остальное должно прочно базироваться именно на этой основе. Но мы ведь договорились, что это лишь моё частное мнение. И вот ещё. Мы часто видим своё отражение во враге. Приписывая ему свои мысли и поступки, забывая, что у него иная задача. Подавить. На то он и враг. Только сила и страх уравновешивают
--- А любовь?
--- Она для внутреннего пользования. И нечего её распространять на соседа, если он не готов принять её. Любовь не может быть насилием. Нельзя заставить любить. Можно только изнасиловать. А твоя готовность к любви может быть понята именно так. Но что тут тогда общего с любовью? Ты к этому готов? Всеобщей любви нет, не было и не будет. Любовь конкретна. Как и ненависть. И не зря сказано: - « Всему своё время. И любви, и ненависти. И войне и миру». Сказано задолго до нас. Но разве с тех пор что-то изменилось? То-то и оно. Трудно, страшно, конечно, признать, что вся твоя жизнь череда ошибок и мелких подлостей во благо иллюзий. Нам не нужен исповедник. Посредник между нами и Б-гом. Обратись к Нему. Напрямую. Хотя, вру, посредник всё же есть. Он .
Совесть, которая дана всем. которая индивидуальна, но тем не менее объединяет незримо сильнее любых идеологий. Жаль лишь то, что часто она приходит к нам лишь на пороге небытия, когда изменить что-либо ты уже не в силах и можешь лишь просить у. неё отпущение грехов твоих. И возможно получишь его на Высшем, но праведном су
--- Не суди, да не судим будешь. Хотя мы многое не учли....
--- Не учли? Да ты посмотри на то, что происходит в стране. Разве вы об этом мечтали среди голых пустынь и скал? Где это, пресловутое братство? Неужели только галут или враг способны объединить нас? К чему вы привели? Солдаты не хотят защищать дом свой из-за политической грызни. Наркомания. Потеря ориентира. Слава Б-гу есть и другие ... Другое.
--- Да, слава Б-гу это лишь ничтожная часть.
--- Капля подтачивает камень. Не забывай об этом.
--- Да, мы кое-что упустили, - вынуждено выдавил старик.
--- Да, упустили. А в реальности не смогли объединить даже сефардов и ашкеназов. Это прямое обвинение таким, как ты. Ведь пуле врага, безразлично с каким: акцентом говорит еврей, главное лишь то, что он еврей. И не важно из какой страны исхода. И это ты называешь -упустили? • Давай выпьем. У меня хороший коньяк. Достаёт плоскую серебряную . фляжку. -- Немного тебе можно. Наливает в стакан старика. Молча выпивают. Какое - то время задумчиво молчат. ---
- Я не критикую. Это же глупо
. критиковать себя. Но вот, что я тебе скажу. Вы не просто упустили, вы намеренно, в угоду своей идеологии вычёркивали из их памяти тех борцов, героев, которые не отвечали вашим идеям и идеалам.
--- Ложь! - прохрипел старик. Мы делали на них ставку. Мы все отдавали им, будущим поколениям.
--- Любовь и вседозволенность не одно и тоже. Ну, что за выдумка разрешать всё? Это не любовь.
Ведь зёрна эгоизма формируются в самом юном, « нежном» возрасте, когда
грань между хочу и нужно, мы и я, расплывчата.
- Иногда наука бывает жёсткой. Но без неё личность ущербна. Воспитание должно быть строгим, но справедливым. В этом заключена любовь.
--- Мы хотели, должны были после такой Катастрофы, такого потрясения ... мечтали дать нашим детям не только надежду, но и ...
--- Но теперь важны не упрёки, а переосмысление. Увидеть то, что ведёт его к саморазрушению, а не к надежде.
--- Я верю в наш народ.
--- И я верю. Ведь иначе наш разговор ни к чему.
Вернуть дух бойцов, стойкость и сопротивляемость. Вы заставили поколения стыдиться галута, как проказы, забывая о том, что эти вымученные судьбой качества сделали нас одними из лидеров ¬ ми мировой культуры, науки, экономики. Разве это нужно было перечёркивать?
--- Да, тогда, нужно было именно так. Мы хотели создать нового
, лишённого прежних комплексов человека, без
ущербности прошлого. Да, мы кое в чём ошиблись, - не сдавался старик.
- Преступно отрицать прошлое, ибо забвение оного мстит будущему. Сила народа не в беспамятстве, а в памяти. Которая должна жечь, как пепел Клааса. В памяти, какой бы она не была. Героической или лживой, трусливой или самоотверженной. Но твоей. Память укрепляет. Питает корни, связывающие тебя с твоей землёй и определяющее то, для чего ты пришёл в этот мир. И что оставишь в нём, покинув его.
--- Но ведь нужно что-то делать. Хотя бы сейчас. Но что?!
--- Не думать о себе.
-А вообще, бред, конечно, но представь, что убрали к чертям всех политиков. Возможно так было бы лучше.
--- Ну, вот и ты возводишь идеологию.
--- Так и я ведь не претендую на роль святого. Но в этом ведь что-то есть, согласись.
--- Возможно, - старик пожевал губами, будто пробуя что-то на вкус. Но всё же мне не в чем упрекать ни себя, ни своё поколение. Это уже история. Разве можно упрекать историю?
Мы постоянно боролись за выживание. Осушали, строили...
--- Ты не осушал. Ты руководил. Иногда, будем справедливы на собственном примере. Но всё же, иногда. Любое достойное дело обрастает бюрократическим брюшком. верно? Это уже бывало в ис¬тории. И не раз. Да, ты воевал. Но воевало большинство. Большинство тех, о ком ты вспоминаешь лишь на митингах и в День поминовения. А тех, кто живёт еле сводя концы с концами, ты помнишь? А ведь они не думали о геройстве, а делали то, что не могли не сделать.
--- Всё верно, - старик устало вздохнул. --- Я скажу цинично ... наверное, но кто-то должен строить
«светлое будущее», а кто-то дорогу к нему. Так было всегда и не мне переиначивать основу. Было как было. Жизнь, увы, такая, как есть. А не такая, какой её хотелось бы видеть.
--- Но если ты всё же убедился, что ты ошибался, Почему не наберёшься мужества и не скажешь об этом?
--- К чему? Что это изменит? Ещё один скандал и только. Дать козырь противникам? К чему? Главное, что я чист перед собой.
--- Так ли?
--- Что ты хочешь этим сказать?
--- Ты, действительно, хочешь знать?
--- Нет. Да. Говори, - прохрипел измученно старик.
--- Хорошо, ты хотел правды. Так скажи, разве •ты и тебе подобные не предавали ради политических амбиций своих братьев, думающих иначе, врагам? Ты вспомни охоту на подпольщиков и выдачу их подмандатным властям. Их смерть и на твоей совести.
--- Но это были террористы. Они могли навлечь беду на всех!
--- Очень удобная формулировка предательства. И это пятно не смыть, все ужаснулись, когда еврей убил еврея. Премьера. Но не он был первым. У него был пример. Вы. Вспомни убийство Арлазорова, расстрел «Анталены». Ты молчишь? Вы боялись конкуренции за власть больше, чем реальных врагов. Ты не боишься, что история проклянёт тебя. И неважно, что ты не стрелял по своим. Ты не остановил тех, кто это делал.
--- Всё, всё делалось во благо! Я не раскаиваюсь. Ну что ты смотришь. Да, да! Я боюсь. Боялся всегда. Боюсь уйти, вот так. Но нельзя выйти из колонны, идущей в бой.
--- Ты и сейчас лукавишь. На пороге. Жаль. Мне тебя жаль. Хотя ты и выбился из босяка в «хозяева» жизни. А ведь было когда-то по иному. Ты вспомни.
По морщинистым щекам старика покатились слёзы, которые он и не пытался стереть, видимо,
давно забыв, что это такое. Слёзы, накопленные за всю его долгую и возможно, несмотря на наличие всего, к чему он стремился не очень счастливую жизнь.
--- Ты знаешь, - спокойно продолжал гость. Недавно я посетил Бахайский Храм в Хайфе. Собствен¬
но не сам Храм, а сад. Я долго ходил среди красоты цветов, сбегающих террас с вершины Кармель, слушал журчание воды и думал о том, 'tто все их символы означают одно и призывают к одному. К любви. Но это религия, лишённая государства. А государство не может слепо любить, как и не может слепо прощать. Ну, да ладно. Да и поздно уже что -либо менять. Жизнь сложилась так, а не
иначе. Главное опасно забывать, что самый умный человек без народа- ничто. Сорняк, подвержен
угрозе быть растоптанным.
--- Я устал, - старик закрыл глаза.
--- Почему бы тебе не опубликовать то, что ты понял?
--- Сторонники проклянут, - прошептал старик, а другие не поверят. Поздно.
--- Прозрение не бывает поздним или ранним. Оно приходит или нет.
--- Что это изменит? Пусть будет так, как сложилось... И …остаётся.. Устал я.
--- Мне уйти?
--- Нет... Да...наверное. Старик сидел отрешённо, с прикрытыми глазами, откинувшись на глубокую спинку кресла. «Гость» встал. Неторопливо вложил термос в саквояж, а окурок сигары в переносную пепельницу. Оценивающе оглядел старика.
--- Не убивайся, - сказал он. Нет в мире совершенства. Может быть тебя это немного успокоит. Примерит. Хотя, вряд ли. Прощай.
Небо. Море. Шуршат разлапистые ветви пальм. Может и <<человека в белом» не было? Может это мираж, минуя охрану, сидел и общался со стариком? Прежде недоступным, а сейчас просто старым и больным? Кто знает? Да, никто. Никто. Послышалось постукивание каблуков по вымощенной грубым булыжником дорожке. Это возвращалась домашняя работница. Чайка, вскрикнув, взмыла в воздух. Сделала круг над инвалидной коляской и устремилась в сторону моря. Мисочка наклонилась и молоко тоненькой струйкой, слегка задевая плед, сбегало на чёрные шины. Лицо старика было безмятежно спокойным, как будто смыло лёгким бризом бремя тревог, растворило их, смягчило. Он, возможно, спал и видел приятный сон, а, возможно ...
Ариэль. .