Тихой прерии владыка,
дикий белый жеребец,
развивая светлой гривой,
огибая гор венец,
Растревожив тишь копытом,
сотни искр по сторонам,
направлялся к кобылице,
к вольным северным горам...
Он спешил, что было силы,
мышц могучих сети рвал,
образ северной кобылы
пред глазами возникал...
Рыжей гривы переливы,
нежной шерсти блеск стальной,
глаз бездонные глубины,
ржач безудержный, игривый,
взгляд кобылы молодой...
Ночь окутала вершины.
Тень спустилась на луга.
Лунный диск взошел украдкой,
освещая берега.
Конь бежал, не уставая,
так стремился, так летел,
что стрелой казался белой,
словно вихрь песню пел.
Обогнув седые горы,
он почти что рядом был,
но во тьме степей глубокой,
человек его сразил...
По ошибке ли, от страха,
не узнал лихой бегун,
только ноги подкосились,
оборвался мир двух лун.
Не поднялся конь ретивый.
В тишине луна плыла...
Только где то кобылица
со слезами заржала...