Мир опрокинулся и просыпались звоном люди,
бисером мелким забились на солнца блюде
во все его щели и трещины. Слились с жаром
и стали едины с сияющим этим шаром.
И стали не люди, не бисер, а только швы
на солнечной плоти. От звона до тишины
дошли их сердца. Отпечатком в сетчатке глаз
души чужие себя помещают в нас.