Заштрихован водой этот пахнущий сыростью город,
разделённый на серость – и вязь разноцветных зонтов.
Просто где–то во мне умирает не найденный повод
променять этот карцер на цепи других берегов,
где зарёй (как и тут, но поздней) догорают надежды…
дождь, осипший до мороси, трётся о зелень весны…
где, проснувшись, восток разрывается радугой между
ароматами ночи и полусырой новизны.
Там, возможно, не лучше, чем где–то...
но вера – не верит…
И во имя неё, и во имя далёкой весны
я готова отдать все права на навязанный берег,
где надежды – заплаканы маем…
и болью тесны…