Было- не было ль, видаль- невидаль,
Только помнят в сибирской глуши
Колдуна ли, седого ль мельника,
Что от века отшельником жил.
Сколько жил, было людям неведомо,
Но судачили старики,
Будто в детстве на мельницу бегали
И боялись его бороды.
Зимы- весны сменялись летами,
Мяли серпами хлебную гладь,
И вернулся в деревню мельник,
Как говаривал, чтоб помирать.
Но не помер, а избу выстроил,
Да крестовую, в восемь окон,
Между лесом и старой пристанью,
С частоколом со всех сторон.
С сыном строил, а как управились,
Закатили неслыханный пир,
Колдуну гости в ноги кланялись,
Каждый вдоволь плясал и пил.
А хозяин сидел да поглядывал,
Вдруг затряс кулаком над столом,
С лавки встал, рукава позакатывал,
Бороду завязал узлом.
И пошел приседать да вскакивать,
Так плясал, что гудела изба,
Будто в силах был до света праздновать,
"Поминай, добрый люд, Колдуна!"
Половицы трещали свежие,
Гармонист, как безумный, играл,
А старик выводил пуще прежнего
Да пока, наконец, не упал.
Уложили его под иконами,
А он сыну и говорит:
"Едь, вези домовину сосновую,
Уж на мельнице год стоит.
Я свое отплясал, мне порым-пора,
Живи честно, да не тужи,
Мужиков уважай, не жалей добра,
Нука, бороду мне развяжи".
И остался лежать, улыбаючись,
Всем велел продолжать пировать,
Так чтоб стенам стоять, шатаючись,
И столбом чтобы дыму стоять.
А под утро, как дым рассеялся
Да народ от гульбы протрезвел,
Колдуна разбудить затеялись,
Только он уж окаменел.
...............................................
Было, не было ль, только столетние
Говорили тогда старики,
Будто с детства про мельника ведали
И гурьбою на мельницу бегали
Поглядеть на неслыханно белые
Космы мельниковой бороды.