Над Костромою "мессеры" летают,
Визгливые сирены в уши бьют,
Устало по делам народ шагает,
Привыкли, даже дети не бегут.
Так Кострома живет прифронтовая,
В госпиталях нет мест и на полу:
"Сестренка, помоги ты мне родная,
Дай фляжку мне, что там лежит в углу".
"Тебе нельзя, в живот попал осколок,
Готовят к операции, браток".
"Что ржавчиной покроется осколок?
Дай мне из фляжечки всего глоток".
Застыли слезы на лице уставшем,
Немеют руки, затекла спина.
О, сколько полегло в бою вчерашнем:
У молодых мальчишек седина.
То операции, то перевязки,
Уколы, порошки, так целый день.
Вот тянется солдатик к женской ласке,
А к самому уж наклонилась смерти тень.
И день, и ночь, без отдыха в постели,
Пропахло смертью, кровью все кругом,
Отстаивая жизнь, врачи седели,
Живые вспоминают их добром.
О Кострома, где пушки не стреляют,
Здесь горький хлеб с мякиной пополам,
О сводках фронтовых и дети знают,
Мечтают чем помочь фронтовикам.
Моя милая, хорошая тетушка! Это твоими руками вылечены многие раненые
за те суровые четыре года фашистского нашествия. Это твои дети сидели
дома голодные, мы с сестрой были там же. Это твои ученицы продолжили
твое святое дело. Я много раз пыталась описать то страшное время, но
мой язык слишком слаб для этого. Это скромное стихотворение я посвящаю
моей тете - Антиповой Анне Петровне, которая демобилизовалась в звании
старшего лейтенанта медицинской службы.