Волна догоняет волну, чтоб слиться с ней в пене прибоя,
и духом не знают они, что гибельна им эта связь,
а я догоняю тебя, и долго идём мы с тобою
по городу нашей любви, шутя и над чем-то смеясь.
А ветер лихой теребит листву ленкоранских акаций
и тает большой теплоход, он точкою стал вдалеке,
а чаек полёт как всегда изысками полон и грацией –
то в самом зените парят, то падают камнем в пике.
К Приморскому парку пойдём, там наша скамейка в аллее
всё так же стоит средь кустов, как в давние наши года,
и сердце то ёкнет, замрёт, то сладко так нежится, млеет,
когда вспоминает о том, что было здесь с нами тогда.
Когда отступает жара и запах магнолий дурманит,
навязчивый вижу я сон, который я видел не раз:
как марево или мираж, гарцуют на скифском кургане
скуластые крепкие всадники с монгольской надменностью глаз.
Потом всё проходит, и мы садимся в троллейбус с тобою,
куда-то плывём и в окно мы смотрим: там, к молу стремясь,
волна догоняет волну, чтоб слиться с ней в пене прибоя,
и знать не желая о том, что гибельна им эта связь…