Карташов, занятный малый,
Золотая голова!
Нелегко быть запевалой
Всех, кто в лес, кто по дрова?
У тебя в «Живом Журнале»
Что ни день – ажиотаж:
То объявишь биеннале,
То им феню преподашь.
Да еще какая феня –
Нет такой и у графинь!
Фрэмингэмского Монтеня
Ценят перс и угрофинн.
Правишь хором аки хазан:
Рослый, в чеховском пенсне;
Стал по гроб тебе обязан
Бодуэн де Куртене.
Что ни реплика – то россыпь,
Знаешь ты, ученый кот,
Где кого какая особь
Разным способом [грызет].
Ведь недаром на Бродвее
(Я слыхал из чьих-то уст)
Некрещеные евреи
Возвели твой скромный бюст...
Впрочем, ты по этой части –
Многоопытнее их:
Словно Шива, сладострастью
Предаешься за троих.
Так ведут себя лишь дети,
Говорю тебе как мать:
Ты настроен всех на свете
Женщин в грудь облобызать.
Впору б сделаться солидней
(Мне, охальнику, видней),
Чем витийствовать меж сидней –
Поезжай-ка ты в Сидней!
Там, в Австралии, философ,
Проявляя ту же прыть,
Муравьедов, утконосов
Ты сумеешь приручить;
Там, забыв литературу,
Быстро втянешься в игру –
И аборигенским гуру
Прослывешь средь кенгуру;
Дикобразовых иголок
Сосчитаешь каждый ряд...
Не забудь, что ты биолог
И заброшен докторат!