Мила уверенно открыла дверь ближайшего почтового отделения, подошла к посылочному отделу, заняла очередь. На минуту задумалась: стоит ли ей отправлять эту бандероль? Может быть, человек, которому предназначался презент – щепная птица счастья - не сможет вспомнить, от кого она. Ведь прошло столько времени, сколько им было в ту пору, когда они встретились. А было Людмиле и Александру по 23 года. Молодость, планы, ощущение вечности…
- Дамочка, вы собираетесь отправлять посылку? Или передумали? – вывела Милу из состояния задумчивости почтальонша. – Действительно, заснула, что ли? Очередь задерживаешь! – воспользовался возможностью выплеснуть раздражение престарелый пенсионер. Мила спохватилась: «Да, да… Простите», - и развернулась к выходу. - Не выспалась, наверное, - услышала вдогонку ворчание старика.
Оставив позади почту вместе с желанием напоминать о себе давнему возлюбленному, она присела на лавочку в сквере. Ласково пригревало долгожданное солнышко. Мила улыбнулась: не оно ли растревожило в ней душу и воспоминания? Ведь познакомилась северодвинка и прибалтиец под жарким черноморским солнцем на побережье Сочи. Женщина прокрутила в памяти моменты их недолгого сочинского общения. Затем живо и назойливо закрутились перед глазами пейзажи Литвы… - Может быть, лучше бы там жилось, может, хуже, кто теперь знает, - вздохнула она. – Вон ведь что творят с русскими прибалты… Русских там недолюбливали всегда, это и стало основной причиной её отказа Александру принять предложение руки и сердца.
Александр влюбился в северную девчонку без памяти. Казалось бы, подумаешь – курортный роман. Кто же их воспринимает всерьёз? Так считала и Мила. Поэтому на кратковременные ухаживания кавалеров не реагировала. Этот оказался особенным. Выделив её среди множества отдыхающих, он пригласил Милу на медленный танец и больше не отпустил понравившуюся девушку от себя. Будто запрограммировал будущее. А потом пошёл проводить. Назавтра он с раннего утра ждал Милу на пляже, целый день не выпуская из виду ни на шаг. Это не очень нравилось северной своенравной пассии, но и отказываться от ухаживаний Александра она не спешила: льстило его внимание, да и отдыхала Людмила «дикарём», поэтому появилось чувство некой защищённости. Кроме того, до сей поры за ней никто так напористо не ухаживал и не дарил ежедневные охапки цветов.
Как-то Мила попыталась сбежать от назойливого ухажёра, чтобы позагорать на пляже в тишине и покое – Саша был излишне разговорчив, много шутил и задавал каверзные вопросы, чем порой утомлял спутницу. Но стоило ей подняться с лежака, чтобы охладить в море «дымящееся» тело, как Александр возник перед ней, словно Джин из бутылки. - Ну вот, опять намёк судьбы тут как тут - пронеслось в её мыслях. – Намёк или судьба?
Незаметно пролетел отпущенный на отдых срок, надо было возвращаться – отпуск тоже подходил к концу. - Ну что ты видишь там, на своём убогом севере? Льды да медведи?– уговаривал Александр поехать с ним в Клайпеду. – Ну хотя бы на пару дней. Посмотришь, как я живу, классно отдохнёшь, я же в Интерклубе ди-джей, друзей море! – Ну да, конечно, ты там козырь, а я кем буду рядом с тобой? Белой вороной себя чувствовать? – сомневалась Мила, хотя приглашение и казалось ей заманчивым. К тому же Саша обещал показать весь мир! – Замуж позовёт, а русских там не любят, - думала втайне. – Да и один сын у матери – не разрешит. Словом, просчитав судьбу наперёд, Мила отказалась от предложенного варианта и с лёгкостью в сердце заняла место в самолёте, выполняющем рей Адлер-Архангельск. Когда он взмыл под облака, почему-то вспомнила строчки из стихотворения Елены Белинской, подруги по перу: «Ты остался внизу точечкой. Как увидеть тебя хочется!» Хотелось ли? Пожалуй, в этом признании была доля лукавства.
Путешествуя, Александр слал подарки из разных стран, писал горячие письма целый год. А летом ей выделили путёвку в пансионат под Одессой. Мила ехала туда подлечиться и забыться на берегу целебного лимана после трудного трудового года и ни о чём не помышляла. В один прекрасный день она, напевая весёленький мотивчик, возвращалась в номер с очередной процедуры. В фойе её окликнул молодой человек. Как Александр тут оказался, Мила и сейчас не может понять. И снова красивые ухаживания, цветы, обещания лучших клиник, приглашения в путешествия, в родной город, любимое кафе…
Однажды она обнаружила в почтовом ящике конверт с незнакомым почерком. «Оставь-ка моего сына в покое, вертихвостка. Ему жениться давно пора, а ты за нос водишь да голову морочишь. И не рассчитывай, что тебе достанется машина, квартира…» Дальше читать Мила не могла – пол стал уходить из под ног, перед глазами всё поплыло… Едва придя в себя, она порвала письмо на мелкие кусочки и выбросила в мусоропровод вместе с прошлым. А Александр до поры до времени, не подозревая, что произошло непоправимое, долго ещё чистосердечно в письмах клялся Миле в любви, что женится он только на ней, единственной!
Мила же вычеркнула его из жизни и даже из памяти раз (как тогда казалось) и навсегда. Её одесская знакомая сообщила Саше, что Мила вышла замуж. И письма прекратились. За ними была глубокая горечь двух сердец.
Прошло десять лет. Жизнь текла своим чередом. Однажды, проходя мимо туристического агентства, Мила в окне увидела вывешенный список имеющихся путёвок. Сердечко ёкнуло: Архангельск – Клайпеда. Она машинально и решительно шагнула навстречу… прошлому. Дома, покопавшись в архивах «на выброс», нашла чудом сохранившийся потёртый блокнотик десятилетней давности с адресами и телефонами, положила в дорожную сумочку.
В Клайпеде группу поселили в комфортабельную гостиницу «Интурист» (позже путешественница узнает, что на их этаже работала мать Александра, некогда разрушившая мостик их чувств и отношений). Однажды вечером Мила, усевшись в уютное кресло и накинув на ноги плед, после долгих и мучительных сомнений набралась-таки храбрости позвонить по полузабытому номеру.
_ Алло, здравствуйте, - затаив дыхание, услышала она на том конце провода знакомый голос, лёгкий акцент растревожил сердце. – Я слушаю! Кто-кто? Какая Людмила? Ах, Мила… Мила! Мила-Мила, где же ты была?... Я так ждал тебя все эти годы! Совсем недавно до меня дошло, наконец, что зря. Женился вот, две недели назад. И вроде бы счастлив. А ты как? Одна? Почему?
Мила молчала. Ей не хотелось ворошить незадавшуюся семейную жизнь, тем более посвящать в неё Александра. Потом призналась, что приехала на его родину, потому что когда-то он очень этого хотел, предложила увидеться в его любимом кафе и там рассказать, как жила все эти годы. Отменила экскурсию в Палангу. Сходила в парикмахерскую, навела шик-блеск…
Долго тянулось время ожидания в мрачном вестибюле, где все обращали на неё внимание. Ей уже давно надоело дурацкое положение (не вокзал как-никак), нелепое ожидание, пропала всякая надежда, но она не уходила. Словно желая пропитаться его духом, многолетним ожиданием повторения черноморских чудес… На встречу Александр так и не пришёл.
По прежнему адресу он не живёт. Но блокнот с координатами она по-прежнему хранит (хотя помнит их наизусть) – как память о юности, Черном море и сочинских таинственных ночах и счастливых грёзах. О сказке, которой не суждено сбыться. И больше не испытывает судьбу. Разве что сегодня чуть было не поддалась искушению отправить подарок ко Дню рождения Александра, да вовремя спохватилась, что – в никуда…
Мила достала из коробки-клетки птицу счастья и, оставив её на скамейке, поднялась. А на её безымянном пальце маленьким солнышком лучился жёлтый янтарь в серебре – тёплый привет из далёкой Прибалтики.