Ночью серой и туманной,
Там, где сумрак и обман,
Пляшут тени в пляске странной,
Не скрывая гнойных ран,
Рты, как пасти, грязь и похоть,
Крик раздался в тишине,
Самаэль, как ангел Бога,
Появился вдруг во тьме,
С дьяволицею в обнимку,
Он на карточном столе,
Танцевал чертям лезгинку
В этой странной темноте,
Поклонялись злые духи,
В ноги падали, скуля,
Самаэль своей подруге,
Подарил сейчас себя,
Лярвы прыгали, метались,
А потом пришёл инкуб,
Как инкубом восторгались!
Был он с ними нежен, груб...
На болоте, чуть поодаль,
В пузырях зловонных вод,
Ада страшные уроды
Поднимали бойко гроб:
Самаэлю дань давали, -
Князю чёрной тишины,
А потом на пир летали,
Только крылья сожжены!
Мессу чёрную служили,
Свет пречистый позабыв,
Ну, а ведьмы всё кружили,
Набирались злобных сил...
А вдали, за перелеском,
Лучик Света запылал,
В сердце он от боли тесном,
В сердце Ангела он спал,
Ангел крохотный и чистый,
Верил свято в Божий Свет,
Вопреки всему лучисто
Он блистает - тьмы уж нет!
И пропали тени ада,
И пролился Божий свет,
Сердце Ангела - лампада,
Самаэля больше нет!