Стоя на пути в обрыв,
Мне шепчут демоны молитву:
Их сосуд доя мук свершает самосуд.
Их безликая струя гнилых опорожнений
Скользит по их устам,
Свою волею стремясь постичь мои глубины,
Дабы испить девственности соки.
Кровь моя давно истлела:
Ее очах истлео в томленьях ночи.
В моих устах зпстыли тени и один опустошенный стон.
Мерзость дикая мне впилась в душу.
Слышен зов давно истлевших снов.
Забыться мне давно во мгле,
На бездны дне.
Распята я живьем.
А дух в агонии снисходит к боли.
Я главный пленный в горнице адских мук.
Скользит мне в ранах ветер,
А на устах - забытая молитва.
Небытие склонилось в думе над моим челом.
Застыли мною все ученья.
Я встала на осколки смерти,
Познав томленье рока жизни,
Испачканной к крови утех.
Сдаеться мне, что не найти мне света.
Я встала на колени пред тобой. Целуй мои колени и уста!
Святым я телом канула в забвенное забытие,
Но моей души таинственное зренье
Торопится помочь полночной слепоте.
А в груди навек застыла тишина.