Бабушка поколдовала со снадобьями, пошептала, покружилась с рыдающим малышом вокруг лысой осины.
Не так уж и зря мамочка водила ребёнка к колдунье.
Зубья у растущего отрока затем активно внедрялись корнями, потрясали размером и наливались здоровьем.
...И лишь на пятом десятке владельца следующий клык-сладкоежка болью о себе намекнул.
***
Лечение предстояло долгое, но - бесплатное.
Дантист настояла на немедленном удалении.
Вы ж понимаете!
Специалист нависла над пациентом обилием размеров и форм!
И щупленький Дмитрич провис - с этой бесполезны дебаты!
Быстро не выходило.
Мадам прижилась в поверженной полости, меняла то салфетки, то клещи и делилась такИми словами!
Дмитрич исхитрился соскользнуть и даже протиснуться в щель.
Стоматолог оказалась шустрее - изловила, впечатала в кресло и устроилась врачевать до упора.
Худосочные мослы болезного служили теперь ей многоточием методичных касаний.
Но клык, некогда заговорённый колдуньей, артачился, словно скользнувший в кювет вездеход .
Ну, на-ко-нец!
Что-то там треснуло здравым застольным мажором!
...Треснула, обернувшись в крутые обломки, ...доселе несокрушимая челюсть советского инженера и человека !?
Так вот же он, чёрт побери, - плацдарм для великих свершений!
К плахе сбежались корифеи и аспиранты, и изготовились к публичному подвигу.
Павшая челюсть была множеством скоб героически восстановлена в заветных границах.
В целях скорейшего привыкания теперь уже всё, чему выпало выжить, было тесно прижато и сталью объединено в монолит.
***
И суток не успело минуть, как донёсся творцам плацдармов социального врачевания жизневопрошающий рёв.
Скованные беспощадными скобами челюсти Дмитрича, пещерно мычали, а сам он водил у высохших губ, вырванный из чьих-то ослабленных ручек, ложкой с засохшим повидлом.
Исстрадавшийся организм инженера вымаливал себе сытую жизнь!
Хозяин-барин!
В челюсти нижней, доселе целинной, герои-дантисты жертвенно вышибли дилетанту ...непорочный красавец-резец и в животворную щель внедрили питающий шланг!!
В том захватывающем апофеозе и застукали коллеги владельца однажды заговорённого зуба.
Шланг, из уст с искажённой ухмылкой, струился и укладывался игривою змейкою на простынях.
Дмитрич, очевидно стыдясь, отвёл взор свой от страдающих сослуживцев.
Завороженный взгляд его был устремлён на девушку в белом, впорхнувшую в приоткрытые створки.
В одной руке у той была вороночка рупором, в другой - пошловатый сосуд, образца профильного "пособия Эйсмарха".
Сестричка пристроила "рупор" к противоугонному шлангу.
Дмитрич жадно сглотнул и указал навестившим на прикроватную мебель.
***
Народ благодарно урчал над нежной мякотью цыплёнка-табака из тумбочки.
В гостеприимного Дмитрича струйно заливали бурду!