Та часть ножа -
Наименее острая
И приятно лежит в ладони.
Я тебя ублажал
Грубо и просто -
Давал трахаться с посторонними.
Вспенится и потечёт горячее молоко, охлаждаемое губами,
Морщины разгладятся, липкий пол, липкая ручка самой любимой чашки - трещина.
Протяжным звонком во входную начнётся и вторым ключом очередная иллюзия останется -
Громко лязгающей, блестящей, бесполезной металлической вещью.
Неровные бледные полосы впитаются тёмным платьем,
Под которым мороз для меня, под которым плотно сжатые узкие бёдра.
Я хочу его снять. Я хочу его снять, но между нами гроза: не страсть и не похоть - статика.
Взгляд в глаза, резкий крик, подъём и пощёчина - соблюдаешь каноническую очерёдность.
Стук мыслей в глазах и такой же отчаянный по оконной раме -
Пластик увечен, отдаёт больное и кратковременное тепло в обмен на проступившее пятно гематомы.
Сколько раз было жарко - между тобой, ними и потерявшими всякий цвет коврами?
Наверное, потом столько же раз я тебя после них вылизывал. Вылизывал каждый день - сколько мы были знакомы.
Шириной дверного проёма измеришь весь день или только раннее утро,
Ждёт и жжёт после глотка газовым пламенем кофе, чернеющий на плите.
Ногу на ногу, руки сложены на груди, рот пуст, открыт и волосы длинные спутаны,
Забыла стоп-слово, метку, определяющую, с кем ты сейчас (когда не со мной) и где.
Та часть ножа -
Наименее острая
И приятно лежит в ладони.
Ты меня унижала
Грубо и просто -
Всего лишь трахалась с посторонними.