Звук прибоя нас нежно баюкал,
и не жалил грустиночек рой…
Истомившимся яблоком юга
мы сорвались в слепящий зной.
Были вымокшими как под ливнем.
Бились рыбами на песке.
Но увидел я ждущих Эринний,
льды времен и пчелу на листке,
и восстал, разгибаясь в остуде,
и воззрился, очами тяжел.
С головой на кренящемся блюде,
покачнувшись, я в море ушел.