Я в плену одиночества
только памяти верил.
Я и ложь и пророчества
одинаково мерил.
Свет разбавленный тьмою
превратился в обыденность,
И чертою кривою
на улыбке застыла грусть.
Изувечены лица
под счастливой личиною.
Страх мешает открыться
в перемешку с гордынею.
И святая невинность
захлебнулась в жестокости,
и любовь растворилась
в усмирениях похоти.
И потоплена вера
в океане реальности,
и виток жизни белой
меркнет в серой банальности.
Только сердце старается
ритмы не перепутать,
и душа укрывается
в тесноте грудных прутьев.
Я уже не увижу
за завесой предательства
как вонючая жижа
содрогнётся под натиском,
Как святою водою
вдруг обнимет вселенная
и разбавит собою
одиночество плена.
22.1.15.