О старейшем земледельце района, бывшем председателе колхоза "Родина", орденоносце и депутате Верховного Совета СССР В.П.Щеулове рассказывать легко, потому что яркий портрет его дан в очерке "Не ведали лёгких путей", помещённом в районной Книге Памяти, и трудно, потому что его незаурядная личность никак не укладывается в общепринятые рамки.
ОТ ВСТРЕЧИ К ВСТРЕЧЕ
Впервые с Василием Петровичем, тогда ещё кандидатом в депутаты и председателем колхоза "Родина", я встретился в одном из цехов Тяжмаша, где в то время работал. Как же разительно отличалась эта встреча от нынешних политизированных тусовок новых кандидатов в народные избранники, где с одной стороны - неиссякаемое красноречие, оформленное в яркие лозунги и заранее обречённые на провал щедрые посулы и обещания, а с другой - полное недоверие к ним: мол, мели, Емеля, пока твоя неделя.
Нет! Ничего сверхреального Щеулов тогда не обещал и агитационных призывов в рабочую толпу не бросал. Но был по-человечески прост и понятен.
- Этот мужик - свой в доску. Но... человек государственный,- говорили, расходясь, рабочие. И охотно отдавали потом голоса за него, а требовалось - выполняли колхозные заказы или же помогали в страдную пору в поле: хлебушек-то что горожанину, что сельчанину - каждому нужен.
Были и другие встречи, когда перешёл в газету. И в них барьер официальности исчезал сам собой, а я, начинающий тогда корреспондент, проникался ощущением доверительности и прямоты.
Запомнились и выходы Щеулова на трибуну на всякого рода собраниях и слётах и то ожидание, которое им обычно сопутствовало.
- Сейчас врежет,- с удовлетворением говорили одни.
- Что ещё старик отмочит? - настораживались другие.
И те, и другие в итоге были правы. Любитель, как он сам выразился, "попросторнее говорить", дабы "бока не натереть, влезши в узкие оглобли" повестки дня, он всегда вносил свежую струю в ход любого собрания, а от обронённой им как бы ненароком идеи отталкивались потом в своей деятельности многие из присутствующих. И не только на районном, но и на областном уровнях.
КРАТКАЯ АНКЕТА
Когда-то Нестор-летописец задавался вопросом:"Откуда есть пошла русская земля?"А откуда пошёл Щеулов?.. А от земли русской и пошёл. Когда в 1928 году возникла коммуна "Начало", ему было всего пять лет. А в 1933 году, будучи школьником, Вася уже жал серпом колхозный хлеб. От брата - бригадира тракторной бригады - перенял любовь к технике. А вот воевать пришлось в пехоте. Чуть меньше года был на передовой, в том числе и в печально знаменитых Синявинских болотах. Вернувшись домой, не смотря на серьёзное ранение, сел на трактор, потом совмещал обязанности тракториста и помощника бригадира. Закончив курсы, стал бригадиром тракторной бригады. А в 1949 году избран председателем небольшого колхоза "Начало". Но это лишь сухая анкета и предыстория главного пути.
А КАКОВО БЫЛО НА САМОМ ДЕЛЕ?
- 5 мая 1947 года,- вспоминает Василий Петрович,- когда все уже отвоевались, меня как бригадира бросили в Муранку на прорыв. Там хотя и руководил бывший танкист, но все трактора у него почему-то стояли. Как наверстать?..
Обратился Щеулов к директору МТС Гуляеву с претензией: почему это, мол, всем дают гусенечные трактора, а мы, как "в поле обсевыши", на колёсных управляться вынуждены. В запале высказал мысль о том, что колёсные машины структуру почвы разрушают, да и захват у них меньше. Такое глубокое понимание существа дела 25-летним бригадиром удивило и до слёз растрогало директора. И выделил он ему нужную технику.
- Не умом я брал,- скромничает ветеран,- а заботой. Ведь главное для руководителя - работоспособность и любовь к людям.
Что ж, того и другого в избытке у молодого председателя.А со временем всё это помножилось на житейскую мудрость. Не щадил он себя ради общего дела. Бывало, ещё полчетвёртого, а он уже на ферме. Разберётся там с делами - к полеводам направляется. И подчинённых, особенно из числа руководителей среднего звена, к тому же приучил. И, надо сказать, это была подлинная гвардия, в огонь и в воду готовая пойти за председателем. Хотя и не каждому порой под силу было исполнять растущие требования руководителя. На что уж А.В.Агапов и однокашником был, и воевал со Щеуловым вместе, а и тот не выдерживал. Следовало очередное укрупнение колхоза - и он старался уйти в другое хозяйство, где полегче. Однако, позже всё же возвращался. Может быть потому, что и кадры вокруг Василия Петровича объединялись крепкие, компетентные да рачительные и работать с ним рядом было престижно и интересно.
Вот и выйдя в отставку, продолжает он ревниво следить за успехами и промахами родного колхоза, что говорит о его воистину отцовском отношении к своему детищу и ко всему колхозному строю, укреплению которого отдал всю жизнь.
НЕ ВСЁ СТАРОЕ ПЛОХО
Новое время диктует и новые методы управления. Но не гоже и старые, апробированные годами, забывать.
- Нельзя само понятие социализма изживать,- с горечью заявляет ветеран. - Надо только правильно его трактоать. Ведь именно в коллективных хозяйствах ярче всего раскрывается принцип социальной взаимовыручки.
Василий Петрович вспоминает, как в трудные 50-е годы к нему пришла работница фермы, воспитывающая двух дочерей, одна из которых решила выйти замуж. Как справить свадьбу, если дома хоть шаром покати? Помогли. На следующий год - та же история, но уже с другой дочерью. И опять не отказали, за что труженица на всю жизнь благодарна колхозу осталась.
Или вот, скажем, отрекаются от соцсоревнования. Мол, на Западе же без него обходятся... Но там конкуренция, причём, весьма жестокая. Конкурент, утопив соперника, только возрадуется. Мы же, соревнуясь, протягиваем друг другу руки, чтобы подтянуть отстающего до уровня передовика.
Но самое последнее дело отмежёвываться от патриотизма. Из уст иных деятелей только и слышишь: "эта страна", "совковый менталитет" и прочее. Но если тебе не по нраву наша страна, то кто же тебя в ней держит? Да и чего можно ожидать от подобного "вершителя судеб?"
- Были, конечно, и у нас перегибы,- признаётся Щеулов и рассказывает о том, как наезжали в сёла несведущие в крестьянском деле Функционеры-уполномоченные. В Печерское, например, аккуратно наведывался некий Смышляев. На полевом стане садился на сеялку, читал книжку, а потом шёл обедать. Словом, не помогал, а расхолаживал.
- Мужик он, конечно, был безобидный, грамотный и совестливый. Просил даже: заставь, мол, что-нибудь делать.
- Не мучься! Езжай-ка, домой,- говорю ему,- а я о том никому не расскажу...
- Свой же патриотизм,- продолжает Василий Петрович,- мы впитывали с материнским молоком. И связи со школой не теряли. Директор И.В.Титов, направляясь на работу, сначала заходил в правление поинтересоваться, какая, мол, помощь нужна. и дети от этого глупее не были. Лагерь труда и отдыха в Усинском был одним из лучших, оборудован электроплитами, вагончиками, медик дежурил... Съезжались в него ребятишки из Печерского, Печерских Выселок и местные. До 108 человек в смену набиралось. Помогали в поле, опытнической работой занимались...
Вспомнил Щеулов и о том, как электричество в село вели. Всем народом и столбы заготавливали, и ямы под них рыли. Не хватало проводов - старые линии разбирали. В затопленных лугах приходилось пасынки под столбы забивать. Делали это с лодки, которую тащили за собой на цепи. Как-то цепь оборвалась - и "бурлаки" попадали в воду. Так наработались, что потом ложку в руках держать не могли. И героями этого эпизода были не кто-нибудь, а он сам и тогдашний председатель райисполкома.
Или прослышали как-то усинцы, что на сверхплановую продукцию технику для колхоза можно взять. Стоило клич бросить - люди сами охотно понесли своё, причём, бескорыстно, задарма. Но, увы, надули в верхах - дали только один ЗИС за всё сданное добро. Может быть, такими вот "оплеухами" и расшатали веру в лучшее, а теперь плоды этого пожинаем...
"КРАСНЫЙ СВЕТ" И "НОВЫЕ АРБУЗЫ"
Что и говорить, зажиточно жили усинцы к моменту ухода в июле 1981 года на отдых их председателя. В колхозной копилке имелись свободные деньги, в амбарах - вдоволь хлеба. Да и на машинном дворе всё было в порядке. Нет, совсем не похож был Щеулов на капитана, последним покидающего тонущий корабль. Но чувство досады всё-таки оставалось. Мог бы ещё поработать, если бы не доконали неоправданной корректировкой планов, тасканием на бюро и проработками то за нерасторопность (это его-то!), то за строптивость.
- Ну и что с того, что не вытянули мы квартальный план? Цыплят по осени считают, а итоги - по годовым показателям,- спорил председатель. Но его не слушали. Более того, наведался как-то в "Родину" секретарь обкома В.П.Орлов. Спросил, сколько колхоз намерен сдать хлеба. Председатель, не кривя душой. ответил - 100 тысяч центнеров."120 - и баста!" - настаивал Орлов. Торг начался. Щеулов исходил из реальных возможностей, ведь до этого сдавали не более 76 тысяч центнеров хлеба. А тут нашла коса на камень. Обозвал его областной руководитель аполитичным, даже ручку в сердцах бросил и укатил с обидой. А сдали в тот год 122 тысячи центнеров зерна.
- Хоть и сдал, а на красный свет всё-таки наскочил,- шутит Василий Петрович. Впрочем, конфликтов он никогда не боялся, если чувствовал, что прав. Да и как не спорить, если жизнь то и дело выкатывала "новые арбузы".
Взять хотя бы планы по сдаче металлолома. Были они, мягко говоря, нереальны. Но сроки устанавливались жёсткие, а за невыполнение штрафовали. Собрался как-то в отпуск в Ялту, а ему: никуда не поедешь, пока штраф за невыполнение плана по металлолому не уплатишь. Как упорно потом доказывал несостоятельность и "лошадиное недомыслие" авторов подобных планов, для чего пришлось привлечь, как он выразился, всю "анатомию трактора"(т.е. сколько какой узел весит).
О ПРОСТОТЕ И ОТЗЫВЧИВОСТИ
О простоте и отзывчивости Щеулова ходят легенды. Трудно, например, представить человека, облечённого властью и народным доверием, который в своё время запросто сиживал в президиуме вместе с А.Н.Косыгиным и секретарями обкомов, за игрой в домино с рядовыми колхозниками, когда проигравшие лезут под стол. Приходилось это делать и Щеулову. Зато уж и имел моральное право разговаривать с каждым на ты и по-мужски отбрить, когда припекало, любого говоруна.
А в скольких семьях сохранил он мир, урезонив зарвавшегося супруга! Скольким оступившимся дал возможность исправиться! Упечь человека в казённый дом проще простого, рассуждает Василий Петрович. А что будет с его семьёй? Да и вряд ли исправительная колония поможет, ведь попавшие в неё проходят там воровскую школу. Вернётся одна такая "паршивая овца" и всё "стадо" испортит. К тому же на селе миром и осудят, и воспитают гораздо быстрее, помогут даже чужому.
На всю жизнь запомнил, как в лютые крещенские морозы возвращался с рытья окопов из Кузоватовского района. Вместе с бригадиром Степаном Шарохиным спешили с вокзала к знакомым и увидели человека в ботинках и фуфайчонке, возвращавшегося из трудармии. Сейчас трудно поверить, но подобрал он на дороге мёрзлый лошадиный помёт и стал его есть. "Нам плохо, а человеку ещё хуже",- подумали усинцы и взяли с собой, накормили, обогрели, приодели, как смогли, и в дорогу провизии дали. Плакал человек от счастья.
РАСПРЯГЛИСЬ, НО НЕ ВСЁ ПОТЕРЯНО
С многими реалями нынешней жизни не согласен ветеран. Клянёт перевёртышей от демократии, играющих в поддавки с Международным валютным фондом или Всемирным банком развития и реконструкции. Негодует по поводу политики оглупления подрастающего поколения, когда твёрдый костяк - идеология - утрачен, а молиться призывают идолам индивидуализма и золотого тельца. И, говоря о нынешних делах, приводит понятные каждому крестьянину сравнения. Когда индустриализацией страны занимались, все силы на это бросали, в лаптях бетон на стройках пятилеток месили. А чтобы воз и дальше везти, надо чтоб каждая постромка равномерно работала, а за одну - страну не вытянуть из развала, считает ветеран. Ведь встанет сельское хозяйство - и на 40 процентов замрёт вся промышленность.
- Видели,- интересуется Василий Петрович,- клип-заставки телепрограммы"Вести"? Поначалу была такая: три лошади, впряжённые в две оглобли и одну дугу. Чем не символ некомпетентности нашего руководства? Потом, видать, кто-то подсказал, что так только дураки коней запрягают. Сменили заставку. Теперь кони мчатся и вовсе распряженные. И это символ - анархии и безвластия.
- И ведь врут,- убеждён ветеран,- что сельское хозяйство страны нерентабельным было. Да и сейчас не всё ещё потеряно. Надо только было большую свободу действий хозяйствам предоставить, особенно, в части планирования. А потом уже сводить эти планы в единый государственный через Госплан. И не спекуляцией импортными товарами и продуктами да распродажей ресурсов заниматься, а восстанавливать собственное производство, без чего никаких подвижек не произойдёт. И не на Запад равняться, а на талант и силы своего народа, ведь жить в долг страшно, да и совесть с самолюбием не позволяют.
Газета "Красное Приволжье" за 21 апреля 1998 года.