Мария Сергеевна вернулась из командировки в 7.30, на пять часов раньше, чем того ожидал Виктор Викторович.
.
Командировка Марии Сергеевне страшно не понравилась. Она ей не понравилась еще до самой командировки. Само направление туда уже расстроило. Она не слышала прежде ни одной хорошей истории, которая бы начиналась словами "поехала жена в командировку".
.
Второе, что не понравилось Марии Сергеевне, это реакция Виктора Викторовича. По ее мнению, он должен был побледнеть от горя, упасть на колени, дрожащими руками теребить подол её юбки и уговаривать не ехать ни в какую командировку. Так бы поступил верный супруг, но Виктор Викторович повел себя иначе. Он открыл бутылочку красненького и предложил выпить за успех предстоящего мероприятия, ведь если отправляют в командировку, значит доверяют, уважают, ценят, а вовсе не потому, что Татьяна Борисовна заболела.
.
Мария Сергеевна собирала вещи неделю. Неделю она ныла, что не хочет никуда ехать, складывала вещи в чемодан, выкладывала из чемодана и, в итоге, решила никакого багажа с собой не брать, так как настроения таскаться по театрам не было. Надо отметить, что Мария Сергеевна была натурой ранимой и время от времени впадала в уныние, поэтому Виктор Викторович все эти дни ее поддерживал: и словом, и делом. Он заранее отправил их совместных детей, Дарью Викторовну и Назара Викторовича, к своей маме, и каждый вечер откупоривал бутылочку красненького, рассуждая о прекрасных перспективах командировки. Он выпил за карьерный рост Марии Сергеевны, потом за её непревзойденный талант экономического аналитика и, наконец, за её пленительную грудь, ибо 4-тый размер - роскошное украшение каждой женщины, а к сорока трем годам украшение это нисколько не обвисло, а наоборот, еще увеличилось и налилось свежими соками, хотя многие женщины в её возрасте уже пострадали от обвисания и даже сделали пластические операции.
- Уж он-то знает, - подумала Мария Сергеевна и уехала в командировку в самом дурном настроении.
.
Виктор Викторович обещал скучать и не пить без нее красненького, разве что бокальчик, если простудится, для поддержания общего тонуса.
.
В командировке Марии Сергеевне тоже не понравилось.
И первое, что ей не понравилось - кровать.
Она была слишком большой и слишком мягкой. Если бы эта кровать оказалась в их с Виктором Викторовичем спальне, Мария Сергеевна отнеслась бы к ней иначе. Но кровать стояла в командировке и всем своим роскошным видом навлекала самые ужасные мысли об оставленном без присмотра Викторе Викторовиче.
.
Второе, что не понравилось Марии Сергеевне, - публика. Каждый день она таскалась на разные конференции и банкеты. А там - ни одной женщины, ни одной близкой души, оставившей дома своего Виктора Викторовича. Ни одной боевой подруги, чтобы пожаловаться, поплакаться и хоть как-то успокоиться. Одни мужики.
.
От нервного напряжения Мария Сергеевна закурила.
.
Третье, что не понравилось Марии Сергеевне - Иннокентий Львович. Он тоже курил и всегда в то же время, когда это делала Мария Сергеевна. Она даже специально стала курить вдвое чаще, и Иннокентий Львович ускорился вслед за нею.
Наконец, она не выдержала.
- Почему вы так часто курите? - спросила она с укором.
- Я нервничаю, - дрожащим голосом ответил Иннокентий Львович, - я впервые уехал в командировку на 4 дня и 3 ночи и оставил без присмотра молодую жену Клавдию Михайловну.
.
Это было первое, что понравилось Марии Сергеевне. И пусть, Иннокентий Львович не был женщиной, Мария Сергеевна словно почувствовала в нем что-то родное, девичье, беспомощное и трогательное. Они с Иннокентием Львовичем закурили еще по одной.
.
Оказалось, что Иннокентию Львовичу 52, а Клавдии Михайловне, супруге его, 24. И, не смотря на то, что связь их являлась настоящим родством душ, у Иннокентия Львовича были смутные сомнения, что он не удовлетворял Клавдию Михайловну в постели.
.
При любых других обстоятельствах Мария Сергеевна бы возмутилась подобному откровению от незнакомого мужчины, но эта внутренняя девушка Иннокентия Львовича горько зарыдала, и Мария Сергеевна прониклась к ней самой искренней жалостью.
.
Оставшиеся три дня они курили вместе. Иннокентий Львович глубоко затягивался, кусал фильтр и зачитывал сообщения, полученные от Клавдии Михайловны. Мария Сергеевна кашляла, роняла пепел на грудь и зачитывала сообщения от Виктора Викторовича. Вместе они плакали и анализировали. Анализы были неутешительными: по всем признакам супруги несчастных проводили время очень приятно и нисколько не страдали. Все сообщения Виктора Викторовича и Клавдии Михайловны сопровождались смайликами, поцелуйчиками, сердечками, веселыми рожицами, что само по себе уже настораживало. Мария Сергеевна стала курить еще чаще. Последнюю конференцию она полностью провела в месте для курения, и даже грамоту ей принесли туда же. Иннокентий Львович всюду сопровождал её. Подносил зажигалку, стряхивал с одежды пепел, плевал на гаснущие окурки и всячески подбадривал.
.
Но потом у Иннокентия Львовича кончились сигареты.
.
Сигареты у него кончились в 2 часа ночи, в такое время, когда всякий несчастный, если тотчас не закурит, непременно умрет.
Мария Сергеевна знала об этом, поэтому нисколько не удивилась, увидев в глазок Иннокентия Львовича в столь поздний час. Она немедля впустила несчастного в свой номер, посадила на свою роскошную кровать, протянула пачку сигарет и открыла форточку.
- Курите здесь,- сказала она,- я знаю, что за курение в номере полагается штраф 5000 рублей, но я готова заплатить эти деньги ради Вас, Иннокентий Львович.
- Вы по-настоящему благородная женщина, - сказал Иннокентий Львович, наполняя легкие живительным дымом, но я не могу принять от Вас этой жертвы, я дам Вам эти 5000 рублей, как только мои руки перестанут трястись и я смогу достать деньги из кармана брюк.
- Забудьте об этом, - строго сказала Мария Сергеевна, закурив свою сигарету, - забудьте, и лучше объясните, кто же довел вас до этого состояния?
- Клавдия Михайловна, - заплакал Иннокетний Львович, - она уже 2 часа не отвечает на звонки.
Мария Сергеевна взглянула на часы. На часах была четверть третьего.
- Успокойтесь, Иннокентий Львович , - сказала она успокаивающе, - Клавдия Михайловна просто спит.
.
- Нет, это не возможно, - зарыдал Иннокентий Львович, - я знаю Клавдию Михайловну, как свои пять пальцев, она спит очень чутко. Все эти ночи я звонил ей каждый час, каждый час, и она всегда брала трубку, шептала своим милым сонным голосом, что у нее от этих звонков болит голова, потом зевала, отключалась, и я успокаивался. А сегодня же она была груба, даже взбешена, она сказала что сил у неё больше нет, что если я позвоню ей еще раз, она выбросит телефон в окно, и он разлетится на мелкие кусочки.
- Так может она выбросила телефон в окно?
- Это тоже невозможно. Перед командировкой я подарил ей новый и очень дорогой мобильный телефон. А, зная характер Клавдии Михайловны и ее любовь ко всему блестящему, я просто представить себе не могу, как она выбрасывает эту драгоценность в окно. Кроме того, телефон инкрустирован кристаллами Сваровски, и если он разлетится на мелкие кусочки, кристаллы будет уже не собрать.
- Это веский аргумент, - кивнула Мария Сергеевна и вдруг изменилась в лице, - Господи, неужели это то, чего вы так боялись?
- Да, да, именно это! - Залился слезами Иннокентий Львович, - я уверен, что рядом с Клавдией Михайловной кто-то есть, я прям чувствую дыхание этого человека!
- Виктор Викторович, - вскрикнула вдруг Мария Сергеевна, - я должна срочно позвонить Виктору Викторовичу.
.
Она схватила дрожащими руками мобильный телефон и стала тыкать указательным пальцем в экран. На экране загорелось "Вызов. Виктор Викторович."
Пошли длинные гудки, а через некоторое время приятный женский голос сказал: "Абонент не может ответить в данный момент, пожалуйста, позвоните позднее."
.
Мария Сергеевна набрала еще и еще, пока батарея не замигала красным, и телефон полностью не отключился.
- Как же я вас понимаю, Иннокентий Львович, - зарыдала она, - что же теперь делать?
- Не знаю, - трагическим голосом произнес Иннокентий Львович, - для начала это нужно пережить, смириться, успокоиться.
Они заплакали и закурили еще по одной.
- Господи, - рыдала Мария Сергеевна, - как же я посмотрю ему в глаза, мое сердце разлетится на куски и его будет уже не собрать. Я прямо чувствую, как он там развлекается, забыв обо мне, как же это пережить?
- Мария Сергеевна, - сказал вдруг Иннокентий Львович, высморкавшись в гостиничное полотенце,- а вы бы легче пережили эту чудовищную трагедию, если бы в командировке тоже совершили нечто ужасное по отношению к Виктору Викторовичу.
Мария Сергеевна задумалась и посмотрела на Иннокентия Львовича испуганным взглядом.
- Что вы предлагаете, Иннокентий Львович? Говорите, говорите немедленно.
- Я предлагаю нам спастись.
- Спастись?
- Да, застраховаться, причем прямо сейчас, ведь командировка еще не закончилась, и вы в некотором роде женщина, а я в некотором роде мужчина, соответственно, мы вместе можем совершить нечто ужасное.
Мария Сергеевна посмотрела на него с надеждой.
- Если мы совершим совместный акт, то вернувшись из командировки, нам уже не будет так обидно, так больно, мы будем в некотором роде отомщены, отомщены авансом. Вы понимаете?
- Продолжайте, - выдохнула Мария Сергеевна и зажмурилась.
- Итак, я предлагаю совершить некий совместный акт, я назову его - акт возмездия.
- Я согласна, сказала Мария Сергеевна.
- Спасибо, пожал ей руку Иннокентий Львович, - раз вы согласны, желаю обратить ваше внимание на два важных аспекта. Первый - предлагаю совершить этот акт таким способом, чтобы не получить никакого удовольствия, ведь если мы получим удовольствие, это будет преступлением перед любовью, это будет уже не акт возмездия, а какой-то другой акт.
- Я согласна, сказала Мария Сергеевна. Можно я тогда не буду снимать бюстгальтера?
- Конечно можно. Это первый аспект, но есть еще и второй. Вы прекрасная порядочная женщина, Мария Сергеевна, но я Вас абсолютно не хочу, что делает техническое исполнение совместного акта практически невозможным.
.
Раньше подобное заявление от мужчины очень расстроило бы Марию Сергеевну, но речь шла не просто об акте, а об акте возмездия, и она собрала всю волю в кулак.
- А что делала в подобной ситуации Клавдия Михайловна? - Спросила она кротко.
- Клавдия Михайловна предпринимала некие физические действия. Рукой или ртом. Лучше ртом.
- Я согласна, сказала Мария Сергеевна, - ложитесь, ложитесь прямо на эту ужасную кровать и приступим незамедлительно.
- Одну минуту, - покраснел Иннокентий Львович, - я вынужден воспользоваться вашей уборной, дабы привести себя в порядок в плане гигиены, так как мысль о возмездии пришла мне в голову только что, и я не совсем готов.
.
После пятнадцати минут физических действий ртом, Мария Сергеевна так сильно захотела курить, что чуть не сошла с ума.
- Иннокентий Львович, сказала она, освободив губы, - а может уже достаточно, вы мне очень близки по духу, но эти физические действия мне противны даже с Виктором Викторовичем, не то, что с вами.
- Я считаю,- оживился Иннокентий Львович, лежавший всё это время в позе распятого Христа, что мы можем закончить прямо сейчас, так как факт акта возмездия имел место быть, и я не получил решительно никакого удовольствия.
- И я - кивнула Мария Сергеевна, закуривая, - надо сказать, это было отвратительно. Ничего более отвратительного в моей жизни еще не случалось.
- Это еще раз доказывает вашу порядочность, Мария Сергеевна, - сказал Иннокентий Львович и закурил последнюю сигарету из пачки. - Кроме того, в процессе акта возмездия, мне в голову пришла гениальная мысль.
- Говорите, - выдохнула Мария Сергеевна, - мне теперь всё равно.
- Скажите, у вас билет бизнес- классом? - спросил Иннокентий Львович.
Мария Сергеевна кивнула.
- И у меня, а это значит, что мы можем отправиться в аэропорт прямо сейчас и улететь ближайшим рейсом. По всем подсчетам, мы вернемся домой на пять часов раньше и застанем их врасплох.
- Гениально,- ожила Мария Сергеевна, - теперь я уже готова столкнуться с Виктором Викторовичем лицом к лицу.
- И вот ваши 5000 рублей, - Иннокентий Львович вытащил из кармана брюк помятую бумажку, - ибо мы все тут основательно прокурили.
.
Мария Сергеевна вернулась из командировки в 7.30, на пять часов раньше, чем того ождал Виктор Викторович. Она тихонечко открыла входную дверь и сразу пошла в спальню.
.
Виктор Викторович спал. Он спал один. Но на прикроватный тумбе стояли три бокала. Мария Сергеевна сделала шаг и разглядела бокалы, все они были испачканы красненьким.
- Значит их было трое, Виктор Викторович и еще две женщины.
В этот момент она пожалела, что акт возмездия длился всего 15 минут, этого было явно не достаточно, чтобы успокоить разрывающееся в груди сердце.
Мария Сергеевна отступила в отвращении и споткнулась о пустую бутылку. Бутылка зазвенела и укатилась под кровать. Мария Сергеевна наклонилась и увидела еще много бутылок: одна, две, семь... девять штук. 3 бокала и 9 бутылок. В голове замелькали формулы.
- Виктор Викторович может выпить за раз не более трех бутылок, значит женщины были крупными, здоровыми, наверное с огромными силиконовыми грудями, не спроста же Виктор Викторович говорил о таких. Как же это подло, гадко, противно. Ей захотелось плюнуть в глаза каждой из этих двух силиконовых женщин и прокричать, что она знает все про них: про их подлое поведение и грудные импланты. Мария Сергеевна в гневе вцепилась в спящего Виктора Викторовича и начала его тормошить.
- Как их звали, говори, говори, с кем ты творил свои вакханалии? Вакх! Пан! Козлоногий сатир!
Виктор Викторович открыл мутные глаза и начал лепетать, что он не сатир вовсе, что у него температура и в целом тонус очень понижен.
- Имена! - кричала Мария Сергеевна! Я хочу знать имена.
Язык Виктора Викторовича заплетался, тонус падал всё ниже и ниже, Виктор Викторович много раз повторил про температуру, и отключился.
Сколько Мария Сергеевна не трясла Виктора Викторовича, он более не включался. Сердце в груди разрывалось, ей захотелось крушить! Крушить всё и вся, она замахнулась, чтобы сбить с прикроватной тумбы грязные бокалы, она уже предвкушала, как они разлетятся на куски, и вдруг Мария Сергеевна увидела нечто такое, что заставило её вздрогнуть и остановиться. На прикроватной тумбе лежал ртутный термометр. Его разбивать было нельзя ни в коем случае, Мария Сергеевна знала это еще с детского сада.
- Что, интересно, Виктор Викторович и эти женщины делали с термометром? - подумала она.
Она взяла термометр, весь в подтеках красного вина, и покрутила в руках. Столбик указывал на 39 и 2.
В этот момент словно молния ударила в голову Марии Сергеевне и всё сложилось. Все эти дни и ночи пронеслись перед ее глазами - Виктор Викторович не ходил на работу, а болел. И за три ночи (поэтому-то и 3 бокала) он выпил для поддержания тонуса девять бутылок красненького, то есть как раз по 3 бутылки за ночь. Мария Сергеевна почувствовала жар, стряхнула термометр, поставила под мышку, достала мобильный и позвонила Иннокентию Львовичу.
- Алло, - ответил Иннокентий Львович испуганным голосом.
- Вы их застукали? - спросила Мария Сергеевна.
- Да, сказал Иннокентий Львович, то есть нет. Точнее не совсем.
- Рассказывайте по порядку, - сказала Мария Сергеевна очень строго, так, что было уже не отвертеться.
- Я приехал домой на пять часов раньше, тихо открыл дверь и сразу пошел в спальню.
- Так, и сколько же человек выло в постели? Двое?
- Да, в постели лежали двое. Клавдия Михайловна, не прикрытая одеялом, и второй человек, грузный и крупный, он громко храпел там, под одеялом. В этот момент я готов бвл убить себя, или Клавдию Михайловну, или того человека, но я взял себя в руки, подошел к кровати и одернул одеяло.
- И что? Кто это был? Мужчина?
- Это была Елизавета Игоревна, мать Клавдии Михайловны, моя теща. Дело в том, что наши отношения с Елизаветой Игоревной не складывались в последнее время, и я попросил Клавдию Михайловну исключить визиты тещи, пока я дома. Это Елизавета Сергеевна была рядом с моей супругой в ту ночь. Предчувствие меня не подвело фактически, но подвело в деталях.
- И что же вы сделали?
- Я тихонечко вышел и пошел в бар, где и сижу сейчас, дожидаясь времени возвращения из командировки. А как Виктор Викторович?
- Виктор Викторович заболел и все эти дни мучился ангиной.
- Ну, и слава богу, - сказал Иннокентий Львович. Как он себя чувствует сейчас?
- Плохо, сказала Мария Сергеевна, его нужно подлечить.
- А Как вы себя чувствуете?
Мария Сергеевна достала термометр и покрутила в руках. 36 и 6.
- Хорошо, - сказала Мария Сергеевна, - правда меня немного мучает совесть -
мы так поспешно выезжали из отеля, что я не заплатила штраф, и теперь у меня на руках ваши пять тысяч рублей. Что мне с ним делать?
- Купите Виктору Викторовичу хорошего красного вина и сделайте глинтвейн, - сказал Иннокентий Львович.
- Хорошо, я так и сделаю, - сказала Мария Сергеевна, - Виктор Викторович это заслужил, - и повесила трубку.
.
#СолаМонова #акт_возмездия
#сказки_поо_Иннокентия