До Москвы приехал Аурен,
Вот, как есть приехал - налегке,
Не скрываючи кавказский свой акцент,
И в слегка потертом пиджаке.
Как и многие он слышал, что не всем,
Под московским солнцем место есть,
Мол, фошизды рюзкие совсем,
Распоясали кривой нацисткий крест.
Мол, проходу вовсе не дают,
Всем нерусским мерят черепа,
Ну а самых симпатичных - просто бьют,
Под свои духовные скрепа.
Переулками и перебежками,
Аурен в Москве ходил два дня,
Но с соседом, закусив пельмешками,
Понял, что все слухи - болтовня.
С той поры минуло десять лет,
Аурен солиден стал и крут,
Пишет книжки и выходит в свет,
Все его и любят, и зовут.
И за это время на Руси,
Хоть специально он и не искал,
Кто бы там чего не голосил,
А фошиздов рюзких - не видал.
Видел всяких разных дурачков,
Видел трепачей и неумех,
Среди русских и среди хохлов,
Средь кавказцев, да и среди всех.
Вывод напросился сам собой:
Тот, кто в этой теме голосист,
Русскими пугает мир честной -
Тот и есть озлобленный фашист!