Согревала то ватное тело
Ацетоновая душа.
Кто-то робко, а кто-то смело,
Тем не менее все грешат.
В этой комнате правит отныне
Мой прокисший ромашковый чай,
Разлагаются в плесень седые
И прощальные "не скучай".
По щеке, как ожоги, слеза,
Что разъела закрытые веки.
Все стеклянные помнят глаза
Деревянного человека.
Фраза, дико избитая временем:
"Дорогая, все мы не ангелы..."
Ложь, прикрытая бледно-сиреневым
Приукрашена черно-лавандовым.
Согревала то ватное тело
Ацетоновая душа,
Но она так его не согрела,
Обратилась в пар и ушла.