Притча о предательстве

Владимир Бондаренко 92
Холодной дрожью листья трепетали,
Один не гас лишь голос... все молил...
И не предвидев бед двенадцать спали,
И Гефсиманский сад туман залил.
Еще вчера, когда дышалось влажно,
И не было знаменья на арест -
Апостол Петр говорил бесстрашно,
"С тобой готов хоть в бездну, хоть на крест".
Иисус был краток по своей натуре -
И знал, что будет предан наперед...
И в знаниях, мышленье и культуре,
Осознавал, что обречен на гнет.
"Мой дорогой, ты мне почти ровесник,
Но я открою правду у огня,
Не пропоет с утра и первый вестник,
Ты трижды отречешься от меня".
Но Петр был горяч: кричал, плевался,
"Не отрекусь! На смерть!! Хоть в ад, хоть в рай!!!"
Но к ночи, он остыл, и измотался,
И задремал плаща накинув край.
Иуда в ожидании змеином -
В ту ночь Иисуса лживо целовал,
"Спаситель наш"... и спать ушел к руинам,
Небесный луч уж землю овевал.

Измученный тоскою и тревогой,
Как верный пес на выжженой цепи,
Шел Петр вслед по каменной дороге -
Иисуса били где-то впереди.
Первосвященник не повел и усом,
Провел допрос и удалился в зал,
И кто-то крикнул: "Этот был с Иисусом",
И на Петра безмолвно указал.
И сразу подозрительно-сурово
Свой грузный взгляд охранник обратил!
Но тот ответил, что не знал таково,
И в круг его знакомых не входил.
Копыта били по земле кровавой,
Стояла пыль столбом и жглись огни...
И вновь кричали с дикою забавой,
"Смотрите, он ведь был один из них!!!"
Но он опять отрекся. Испугался.
Зато, что будут бить. Отнимут жизнь?!
Корил себя: "Уж лучше б я сознался",
И все же молча брел куда-то ввысь.
И третий раз толпа вопила хором -
Кидая камни в радостном бреду,
"Это не Вас, за страстным разговором,
Мы видели вчера в ночном саду?!"
И в третий раз сказал он "Нет" прохожим,
Пытаясь скрыть с лица следы улик,
И стадные безнравственные рожи -
Срывая голоса плевались в лик.
Запел петух. Иисус смотрел с любовью.
И Петр вспомнил все его слова...
Закрывшись за страданьями и болью,
То шел, то полз... Болела голова...

И безнадежно каясь у свечи -
Занозой страха душу разрывая...
А Гефсиманский сад стоял в ночи,
На мертвую Голгофу созерцая.