Как-то раз, я ночью чёрной, задремал над книгой тёмной.
И при свете тусклой лампы, что горела кое-как.
Разбросав свои заметки, мыслей тёмные пометки.
Я журнал достал из тумбы и писать стал... кое-как.
Я на стол прилёг устало, ветром листья быстро гнало.
За окном шумела юность, будто что-то мне неся.
И туманы как галопом быстрым, чётки, плотным скопом.
Полетели устремлённо, на меня. Лишь на меня!
Испугался я прилично. День от ночи не отличны.
В малой комнате моей... где живу душою всей.
Нежилая выбираться. И с людьми опять общаться.
Я поставил было свечку... клац! И дали мне осечку.
Быстро выкинув пружину, я взобрался на вершину,
Ушлых записей моих. Сочиняя новый стих.
Стих, за окнами тот ветер, что мне яростно ответил.
На желание уйти. Словно псих.
Снова стал марать бумагу. Шалость грусть или отвагу,
Я писал свой новый стих. Что-то напевая тихо.
Пока вмиг не стало тихо. Как-то быстро, как-то лихо.
Тени снова рвутся с пола. Это очень, очень плохо...
Снова свет играет гадко. На губах не кисло... сладко.
Будто сладкий поцелуй. Спелой вишни и мимозы.
Аромат колючей розы, жаждал новой, дивной прозы.
Мол всё так вот. И вот так, тихо шепчет мне угрозы.
Пот идёт вторым ручьём. И пока ещё живьём,
Я кому-то, как-то нужен. Не понятно для чего...
Может... странная забава? Смертному нельзя так рано?
Уходить во тьму ещё... не оставив ничего.
Скоро старая молитва, словно нож или же бритва.
Срежет демонов моих. Словно бороду плохую.
И тогда я стану прежним. Глупым, скучным и беспечным.
Жизнь создав себе иную. И судьбу забрав другую.
Прокричу как чёрный ворон. Кар! Кар! Кар!
И тем самым знаменуя: «Я устал...».