***

Гладкокожая, ощетинившись,
на меня в полусвете кинешься
от времени и ржавчины скукоженного фонаря.
Всё смешается и разверзнется
самой дикою околесицей:
ты = я.


Как однажды в фрагменте сказочном
моей памяти фотокарточной
ты стояла в стенах костёла, - на щеке тени свечей завивались в цветы, -
- Я всем чувством насквозь пропитан,
что не зря это увидел,
и понял:
я = ты.


Моё сердце было как ледяное Коцит,
но, пройдя через все круги моей чёрной души,
вымучив, выдрав наружу чудом всю оставшуюся мою человечность,
ты своими коленями острыми
стала ей колыбелью розовой,
и сказала:
мы = вечность.