У тебя на руках напёрстки, и твой фетр отравлен ртутью.
Ты не помнишь имён и правил, ты растратил былую сущность.
У тебя в заварнике соль, и часы твои в сливочном масле,
И какая-то смутная боль тебе снова мешает остаться.
Ты не помнишь, зачем уходил, и не знаешь, когда ты вернулся.
Каждый раз выбиваясь из сил, ты мечтал никогда не проснуться.
У тебя в солонке имбирь и полны рукава бергамота.
Ровно в пять (здесь всегда ровно пять) ты в заварнике топишь зевоту.
Ты забыл, для чего остался, ты забыл, что кого-то ждал.
Твоё сердце стало булатным, и твой чай чаем быть перестал.
Ты не помнишь лица и роста, лён волос, голубое платье,
Ты не помнишь её дыханья и прощальных её объятий.
Ты не помнишь, но смоет дождь с белой розы красные капли,
Собирая осколки грёз, горечь чая найдёшь губами.
Опадёт пелена, ты вспомнишь, свой цилиндр отравленный снимешь,
И в глазах замелькают звёзды, на висках заиграет иней.
Но пока ты холодным жестом наливаешь чай, крошишь сушки...
У тебя на руках напёрстки, и твой фетр отравлен ртутью.
15/05/16