Потом ещё, ещё... – всё так, как в камне,
Но кажется огромней во сто крат.
Ветвь первая за облака цеплялась,
И ствол его был явно не в обхват.
Пока такое чудо поднималось,
Откуда-то спустилась стая птиц.
То вороны явились, что глазами
Сверкали, словно вспышками зарниц.
Они на ветках дерева расселись
Как стражи и хранители его
И, каркая на юношу, глядели,
Не делая пока что ничего.
А дуб молчал. Никто про испытанья
Не думал с музыкантом говорить.
Рассматривая долго и упорно,
Здесь юношу пытались оценить.
Давид прекрасно слышал рядом звуки
Пытливых и воинственных сердец.
И это было только лишь началом
Дальнейшего пути, а не конец.
Продлиться так могло несчётно долго.
Но чтобы обстановку разрядить,
Пришло к Давиду будто озаренье
Мелодией своей заговорить.
Когда он заиграл, притихли «гости».
Никто не смел открыть свой крепкий клюв.
Они, похоже, просто онемели,
Забыв про всё – где север был, где юг.
Им слышать никогда не приходилось
Волнующей слух царственной игры.
Их нежною волною уносило
В неведомые, тайные миры.