Околотков певец и трущоб,
как солдат оловянный и стойкий,
я присутствием их не смущён —
неприметных фигур у помойки.
Смотришь издали — просто бомжи,
но когда к ним подходишь поближе,
проступает из каждого жизнь
и роман, совершенно некнижный.
Золотые шары фонарей
апельсинами греют округу
и хрипит из транзистора Брель,
сквозь мурмАнскую знобкую вьюгу.
Для чего он хрипит? и о чём?
На ненашенском этом, французском?
Тут и русский плывёт сургучом,
под теплом апельсиновых сгустков.
Разливного портвейна нектар
сделал мир чуть добрее и краше,
и сквозь мата привычный нагар,
вдруг прорезалось прошлое: — Ваше?
Не изволите сыра? прошу —
"пошехонский", хороший и чистый?
И накатит нежданная жуть —
он на курсе нам вел Лагерквиста.
И какие тут к чёрту "прошу",
и какие к чертям пиететы!
тёплой водкой палёной глушу —
Alma Mater...университеты...
Всё, профессор, твое и моё,
хоть на "Вы" говори, хоть иначе,
и транзисторный Брель — нам поёт,
о любови французской. И плачет.
И не важно, как день доживёшь,
там, в монтажной притихшего мира —
режет кадр, то ли свет, то ли дрожь,
невесомым клинком Ясудзиро.
Брель — певец, что характерно, пел на французском.
Пер Лагерквист — шведский писатель, лауреат Нобелевской премии
Одзу Ясудзиро — японский кинорежиссёр, удивительный мастер
совершенно волшебного света, зыбкого, и призрачного, и острого, как клинок.