Я иссыхаю, слышишь?
Треск моей лопающейся кожи
на ошметках вместо губ,
где уже давно разлиты соленые чернила февраля да кровь рябины;
скрип костей на фалангах пальцев
с налипшими, вялеными кусками мяса - такими же сухими, как дно озера
на глубине моих поилевших глаз.
Лента волос все длиньше и длиньше - жизнь моя (не тебя ли ждет?).
Как бы не пришлось прах мой сбирать на могиле,
среди цветов сухих,
нивы золотой.
Душа моя намедни стала тоньше бумаги,
легче ветра,
тише песни звезд,
прозрачнее моих надежд.
Чуешь, Кальцифер, с каждым днем все ближе к тебе,
лишь яркого росчерка хвоста мне не видать - Серая комета.
Ну, названный, подождешь меня?
Ибо я найду и окунусь в твои глаза,
даже если по пути ноги мои сотрутся, а руки поникнут,
точно плети вековых лиан.
Я рассыплюсь вороньим клином,
раскаленными уголешками,
пеплом, прахом, пылью
Для тебя.
Слышишь, мой оазис?
Даже если все окажется химерой,
миражом,
а у вод твоих приютилась небесной красоты наяда - я найду.
Лишь бы не иссохнуть без тебя.
Слышишь?