на береге дальнем,
на острове чайном,
у рощи миндальной,
промеж валунов,
фантомом печальным
я, зачатый мечтанием,
расплывчатым телом
бродил, притаясь.
под ветром качался,
дымком извивался,
реальным казался,
я братом считался
у дымного джина
(того, из кувшина).
но не было силы
волшебного джина
в скитаньи бестелом
в далёком, бескрайнем,
омытом волнами,
туманном раю.