На центральной площади
В пыли и тени
Я расточительствовал,
Расточал слова,
Не ведая стыда,
Не ведая, зачем,
Говорил,
Сыпал пригоршней в пыль
забродившую мудрость безумия,
А они — проходили,
Слепые и гордые,
Не задерживая слова,
отпуская их в пыль,
Кидали монеты —
Зачем? — Я не просил.
Я сидел и играл на панфлейте.
Не зная, что,
и опять не зная, зачем,
Просто дул — и она отзывалась звуком.
Говорил, что не умею, но слов не получалось, и их никто не слышал,
И ждал, что спадет жара раньше,
Чем город, подвластный ее нраву,
Не выдержав ее осады, падет
И рассыплется в тень.
А я расточал слова,
плюя их в панфлейту,
Но потом понял, что это лишь сон.