В Берёзове я встретилась с сестрою двоюродной - для мамочки моей,
Что из "кулачек" вдруг примкнула к строю
Своих же раздобревших палачей.
Смекнув, в чём суть советской перековки,
Она вошла со временем во вкус -
Не вслед за бабкой, снятою с верёвки...
Но чтоб медали - а не смертный куст!
Заматерела Тася в коммунистках,
Забыла о расстрелянном отце,
И появилась у неё привычка -
Являть надменность на своём лице.
О, как она судила мою маму,
Которой жребий выпал тяжелей,
Чем этой, с позволенья, красной даме!
Бог ей судья, жалей тут - не жалей...
Судить она умела - не отнимешь: -
"А Вера ведь пила, ну - как же так ?!
Была вина... вины с неё не снимешь!" -
И далее, - совсем теряя такт.
А Вера рядом, будто бы живая,
Всё слушала любимую сестру.
И я сказала: - "Мамочка святая!"
Кивнула мать: - "Теперь я не умру!"
И, вздрогнув, тётка тут же замолчала
При благовеста звона за окном
На Сосьве, у далёкого причала...
Во сне я часто слышу этот звон.
Заплакала, в дорогу провожая,
Обняв меня дрожащею рукой -
Так и стоит в глазах, моя родная,
Пусть будет нерушим её покой.
Прости, Господь, Твоих овец заблудших,
Пусть радуются души их в раю!
Всем нашим дорогим и самым лучшим
Я песню покаяния пою!