А вы могли б одна стоять на сцене,
Оцепенев в прожекторном плену,
И не бросаться ночью в омут Сены,
А разрывать молчаньем тишину?!
А вы смогли бы просто петь на сцене,
Не падать в обморок и не рыдать?!
А в песне находить своё спасенье,
Чтоб жизнь за смерть его не проклинать?!
Могли бы вы без нюхательной соли,
Без кружевных платочков обойтись?
Откуда в хрупком теле столько воли?!
Откуда силы жить и петь на «бис»?!
Разбился он... или она разбита...? .
Не дышит, а хватает воздух ртом,
СлепИт, как с того света, свет софита,
А слёзы, депрессанты – всё потом...
Не будет больше бокса, ринга, страха,
Как мог он проиграть со смертью бой?...
Проклятый рейс? Судьба? Фатальность краха?...
Погиб? Как в это верить?! Он - живой!!!...???
Так решено зачем-то было свыше:
Не состоится для влюблённых визави...
Не хлопайте... Прошу вас – тише... тише!
Эдит поёт Марселю о ЛЮБВИ...
}|{.|{
***
Изнывая от разлуки, Пиаф позвонила любимому в Париж: «Марсель, ради бога, скорей прилетай самолетом! Я не могу без тебя!» — «Хорошо, дорогая, завтра я вылечу. Я тебя люблю».
27 октября 1949 года боксер отправился в США, но в районе Азорских островов самолет потерпел катастрофу. Все пассажиры и экипаж погибли.
Эдит стояла за кулисами нью-йоркского зала «Версаль», готовясь к выступлению. В это время ей передали, что авиалайнер, которым летел ее любимый, разбился и Марсель был среди погибших пассажиров.
Никто не думал, что «великая Пиаф» сможет петь после такого известия. Но она нашла в себе силы, вышла на сцену и глухим, дрожащим от волнения и слёз голосом произнесла: «Я буду петь в честь Марселя Сердана. Только ради него».
И запела свой знаменитый «Гимн любви», адресованный любимому: «Если однажды жизнь оторвёт тебя от меня...»
И пела так, что зал обезумел, а её, без чувств, унесли со сцены.
На тот момент им обоим было по 33 года….