Мне снился очень странный сон,
Где демон чутко-поэтичный,
Когтём чертя сонет лиричный,
Как мой второй рождённый клон –
Склонился тенью над столом.
И он лукаво был двуличный
В своих стараньях неприличных,
Будто сводил в стремленьях личных
Со мной счета…
А мрак критичный
Не оставлял мне ни черта.
И между нами невидимкой,
Как пропасть, пролегла черта,
Где он – безмолвный сатана,
А я же – просто,
просто Димкой
Дышал от ужаса едва –
Лежал безвольно обездвижен,
И голос, что был еле слышен,
Всё громче тембром наливался,
Всё звонче в глушь уже вонзался –
Всё громче,
звонче,
больше,
выше.
Эй, Демон, кто ты? – я кричал –
И почему меня не видишь?
И почему совсем не слышишь? –
Ведь столько лет во мне страдал –
Тебя всегда ночами ждал…
Эй, Демон, как же твоё имя? –
Смотри. Смотри. Вот здесь – я, Дима,
Но он настойчиво пытливо вбирал
И внюхивал ноздрями вымя,
И взглядом стылым угрожал.
Кто ты, скотина? – я стонал
Сначала бережно-пугливо,
И снова в крик неумолимо
К сатиру чаянно призвал –
Так отзовись, глумной шакал.
Иль разорву тебя в мякину,
Как разношёрстную перину –
Но вновь в порыве сознавал,
Что дьявол сам меня ковал
К давно остывшему камину –
То был финал…
Финал. Конец, где всё зависло,
Затёрлось, смылось и пропало,
И моя сущность обнищала –
Лишь тот двойник в муре оскала
Водил лапищей так же быстро,
Из чёрных век бросая искры.
И было холодно и склизко.
И было муторно и низко.
И я дичал…
И вспомнил я о самом близком.
И понял, что был эгоистом.
И зарычал.
А Демон встал и поклонился,
Как будто только что явился
Из дальних стран.
И лик его преобразился,
И показалось – бес влюбился,
Но всё молчал.
И тут, как призрак, растворился
И прекратил,
растаял,
скрылся
Мой вещий сон.
Блуждает эхом ответ со смехом –
С противным смехом, обвитым грехом,
И в унисон –
Слова те слышу, что воскрешают
и вопрошают,
суть упрощают –
Не он тот Демон, а ты, Димон.