Подборка стихотворений в литературном альманахе "Каштановый дом", выпуск 5, Киев, 2009 г. стр. 279.
Василий Толстоус
***
Я днём и вечером неравен.
Мой день от вечера далёк.
Вечерний мир любим и главен
шеренгой выстроенных строк.
Дней одинаковые лица.
На них вне дат и годовщин
умельцем призрачным гранится
узор из грусти и морщин.
Я только ночью прирастаю.
Душа и легче, и смелей,
и я под утро точно знаю,
что жизнь рубцуется на ней.
Ведь бесконечно одиноки
и никогда им не срастись –
мои рифмованные строки
и нерифмованная жизнь.
***
Лампа едва освещает бумагу.
Ручка скрипит, и рождаются строчки –
трудно, бессонно, по малому шагу,
до восклицания или до точки.
Образ за образом. Слово за словом.
Вот удалось, вот, наверное – плохо…
Целые дни за сравнением новым,
долгие ночи за красками слога.
Ветер ли вешний поздравит с апрелем,
осенью лист закружит, умирая,
скроют ли пашни и реки метели –
слову неважно, оно ведь – из рая.
Только слова добываются трудно,
скрыты внутри монолита столетий.
Много породы над жилою рудной,
самой тяжёлой породы на свете.
***
Отстрел ведётся то и дело,
но, как борзыми ни трави,
душа живёт, не омертвела,
и очень хочется любви,
такой, что блещет в летних росах,
и даже грозных егерей
смягчает вмиг, и запах розы
вдыхают женщины псарей.
Я ни о чём не сожалею,
и вам хочу признаться в том,
что помню первую аллею,
и поцелуи под мостом.
Любил всегда, был бит за это,
состарен жизнью на бегу,
но без любви как крот без света,
а жить без света не могу.
Переполняет сердце нежность.
Буянить хочется слегка,
и в злую тлена неизбежность
ещё не верится пока.
***
Страху назло – безмятежно дыши!
Просто течению сна покорись.
Каждой незримой частицей души
мы улетим обустраивать высь.
К чёрту сомнения! Скорость растёт!
Радость отточенных жестов пьянит.
Нашей любви беспокойный полёт
выше любых запредельных орбит.
Я до подробностей знаю финал –
не отменить его, не отвести.
Сон – это мёртвое царство зеркал –
знает о миге обрыва пути.
Пальцами ног мы заступим за край.
Жизни земной дальше попросту нет.
...Кто-то сказал, что за пропастью в рай
нам на двоих обещали билет.
***
Жар упоительных ночей
и страсти пылкая работа…
Мужчина, в сущности, ничей,
и жив свободною охотой.
Смиряя пламень женских чар,
что так заманчив и опасен,
порою вызовешь пожар,
не поддающийся приказам.
Вуаль притворного стыда
не прикрывает жар желаний,
да и зачем она, когда
уже не властвуешь телами?
Назло бесчувственной земле,
что безразлична к нам от века,
одна любовь горит во мгле, –
подарок тьме от человека.
ЛЕТНИЙ САД И НЕ ТОЛЬКО
Прекрасных статуй хоровод,
их здесь не меньше ста.
Не прячет мраморный народ
причинные места.
Не-петербуржцы все видны
и сразу, и подряд,
с лица, и даже со спины,
при входе в Летний сад, –
они глядят не на коней
у древнего моста,
для них и ближе, и важней
причинные места.
Я критикую их, громлю,
а совесть нечиста:
провинциал я, и люблю
причинные места.