Я бы хотел, чтобы моя мысль легко и просто
Сползала подобно змее к колыбели первенца
Бесшумно и мягко, обвиваясь кольцами
Лезвием к горлу впритык прохожему
Иглой в вену быстро, высокоточно
Чтобы привычно ширнуться безродным вечером
Лежать на полу с широко распахнутыми глазами
Будто после ласки обнаженного высковольтного провода
В зажатой передсмертной хваткой ладони
А не видеть стальные конструкции скрывающие скользкие органы
Полные крови и пульсирующие в такт
Моему дыханию
Я звоню тебе среди ночи
Но привычно молчу в трубку
Ничего не происходит, всё в порядке так ведь
Ты тоже скажешь, что все нормально
А потом будешь лежать клубком свернувшись
На незаправленной кровати
Я бы собирал наши слезы как жемчуг
Помнишь советские люстры такие ярусные
Из блестящих граненых стекляшек
Ради создания утонченого вида
На деле просто безвкусица, как и ковры
В которых я видел уродливые рисунки
Но провисят еще долгие годы
Как и наше обоюдное чувство
Каждый вечер записываю твое имя на своем костлявом запятье
Всякое может случиться
Или измениться реальность и я тебя больше не встречу
Мои зрачки расплавляются
Вытекают смолами
Твой образ останется
Подобно цветку в янтарной окове тысячелетней выдержки
Диафрагма разрождается стрёкотом,свистом
Чавкающим звуком разрывающихся тел при столкновении с грузовиком
Я наблюдаю за тобой гигантской птицей с воздушными шариками на каждом крыле
Будь ты библейский Адам, то меня бы создали из твоего легкого
Если наоборот, то тебя из моего позвоночника
Всё, что я хотел бы тебе сказать умещается в одно слово
Целостность
Рождающаяся, когда мы соприкасаемся душами
В едином порыве отречения от человеческого
В поисках бога в себе