Колкий чудак-мороз кружится здесь по залам, воет и шепчет, и липнет к моим волосам, будто бы хочет забрать всё то тёплое, что осталось – только уж нет ничего. Может, стоит ему сказать.
Герда, твои глаза мне морозным узором в стёклах, призрак твоих волос вскользь моих охладевших рук. Только теперь то, в прошлом, мертвенно и поблёкло, будто я что-то забыл, твой ненадёжный друг.
Странный всё ж он, мороз. Я вырезаю розы – он разбивает их на миллионы слёз, каждая из которых – будто бы в грудь занозой. Всё холодней внутри. Вот ведь подлец мороз…
С нашей последней встречи словно бы сто столетий. Времени больше нет. В смысле, не для меня. Много веков назад я Королеву встретил, пару секунд назад вдруг потерял тебя. Похоже, я насовсем… Отсюда не ходят письма, отсюда нет поездов и нет кораблей, так что не жди, если ждёшь, в мыслях считая числа и каждое лето надеясь найти у своих дверей.
Герда, твой голос мне в каждом порыве ветра, в каждой упавшей снежинке шелест твоих шагов. Кажется, я разучусь скоро встречать рассветы – ведь так непохожа на них моя чуть застывшая кровь. Так непохож на них губы покрывший иней и так не схож с огоньком северный свет в глазах!.. Да их тут и нет вообще, только лишь звёзды в синем, звёзды и ночь, к которой не забегут чудеса.
Мне бы дожить до рассвета. Просто увидеть солнце, вспомнить твоё лицо. В горле комок из льда – должно быть, ветер продул. Скоро он мне заберётся под самые рёбра – туда, где я сохраняю тебя.
Герда, твоя улыбка мне молнией с неба в сердце, в каждом воздушном всплеске запах твоих духов. Я-то теперь никогда вновь не сумею согреться, только забыть тебя я до сих пор не готов. Это печально. Очень. Я предпочёл бы разбиться или растаять, чем вечный призрак пропавших чувств. Если бы мог я знать, что не прекратишь мне сниться!.. Но я уже, ты же знаешь, едва ли к тебе вернусь.