Уилфрид Оуэн погиб на фронте за неделю до окончания Первой мировой войны
в возрасте двадцати пяти лет.
"... я не имел дело с Поэзией. Мой предмет — Война и Сострадание,
вызываемое Войной. Сострадание и есть Поэзия. И ещё эти элегии никоим
образом не утешат нынешнее поколение. Возможно, следующее. Сегодня
всякий поэт может стать предостережением. Вот почему истинные поэты
должны быть правдивыми."
Где звон церквей по тем, кто пал, как скот?
Ну разве пушек злобный рёв и дым.
Да трескотнёю резкой пулемёт
Отходную пролает наспех им.
Ни ханжества обрядов; ни помин;
Ни голосов скорбящих, только хор -
Дурной, истошный хор визжащих мин;
И траурный в их захолустьях горн.
Где свечек взять на всех, на эту скорбь?
И лишь в глазах у тех, кто не отпет,
Затеплится святой прощальный свет.
Девичья бледность им покров на гроб;
Цветы им - нежность памяти светла,
Вечерний мрак – платки на зеркала.
***
Anthem For Doomed Youth
What passing-bells for these who die as cattle?
Only the monstrous anger of the guns.
Only the stuttering rifles' rapid rattle
Can patter out their hasty orisons.
No mockeries now for them; no prayers nor bells;
Nor any voice of mourning save the choirs,
The shrill, demented choirs of wailing shells;
And bugles calling for them from sad shires.
What candles may be held to speed them all?
Not in the hands of boys, but in their eyes
Shall shine the holy glimmers of good-byes.
The pallor of girls' brows shall be their pall;
Their flowers the tenderness of patient minds,
And each slow dusk a drawing-down of blinds.
Wilfred Owen