Дорог асфальта, мокрых и пустынных --
В продрогших пальцах скрежет, страх тоски.
Но Волга, и туманы голубые,
И слабый блеск немых зеркал реки.
В затихшем мраке улочек угрюмых,
И в чуди мглы, где чуть дрожит лопух --
Витает и любимый, и безумный,
Во всё влюблённый, и бездонный дух.
Он вина вин, он воздух, страсть охоты,
Спасенье, радость и погибель он:
Он так глубок -- как ведьмины болота.
Целителя покров, церковный звон.
Он чуток, как лишь детскою порою
Не ищем ничего себе взамен.
Блестит в дожде берёзовой корою,
И с бледной синевы небесных вен.
Немыслим суете, в руках у кочек,
В плетёных колыбелях он живёт,
Где тишине идиллии полночной
Он песни о божественном поёт.
Он русские поля, живое слово,
Открытой книгой ждёт, не уходя;
Как белый дух, сирень встаёт над домом,
Ни боль мою, ни ран не бередя.