Я наверное должен сейчас здесь заплакать
И выблевать на пол почившую душу.
Но только скажи чего это ради?
Чтоб её растоптали московские ****и?
Или подали как соус для суши,
В стране бондажа и киосков с трусами?
Прости. Как-то туго с слезами.
Потрачено всё на дешёвые драмы.
Молитвы мои никто не услышит.
Свечки горят, но лучше бы храмы,
В которых иконами стали мне бывшие.
Нет настоящего. Прошлое выжжено.
Выжато, выпито. Воля Всевышнего!
Шоты с ошибками, ничего лишнего,
Только лишь боль вперемешку с улыбками.
Можно питаться верой в грядущее,
Слепой как котёнок
И так же утопленной.
Но то ли уже не хватает силёнок,
А то ли насыпали сахар мне в топливный.
Связанны руки и губы заштопаны.
Нету движения в жизни и творчестве.
Да я в толпе, но в одиночестве.
Гранёный стакан, прими мои почести!
Не тот цвет волос. Не тот цвет души.
Я скоро подохну в этой глуши.
Повидавши глубин, но не коснувшись вершин.
Твой коллега - бездарность, получи распишись.
Здесь нету слога, а в этом нет мысли.
Размер ни о чём и рифмы провисли.
Какая любовь? К чертям эту грусть!
И хоть бы один из них знал наизусть.
Садится на стул, коленки трясуться.
В каждом моменте готовый запнуться.
Какой ему сборник, дай бог хоть страничку
Увы слишком просто. Увы слишком вычурно.
Он дилетант, попался с поличным.
Эй чмо, какого на личном?
- А знаешь, окей. Отлично.
Рука, да бутылка столичной.
А если вдруг заходят за рамки приличия.
Или не попадают в тенденцию мод
Мои сокровенные чувства.
То нахуй такое искусство.
И нахуй такой народ.
Что даже среди поэтов думает ограничено.