Читая Пушкина
"Пора, мой друг, пора" —
прощальными крыльями машет на горизонте
не Болдинская — петербургская осень,
а там уже и
"зимы ждала, ждала природа",
и скупой рыцарь-время
жадно подсчитывает барыши —
итоги прекрасных и не очень
мгновений,
и белка-память
грызёт золотые орешки иллюзий.
Научиться бы принимать
с улыбкой благодарности
любое проявление Бытия,
чтобы золотой петушок равновесия
не клюнул в темечко самомнения;
не требовать
от золотой рыбки жизни
беспрекословного подчинения
при выполнении необузданных желаний,
чтобы,
подходя к силуэту тризны,
не оказаться
у разбитого корыта судьбы.