Ночь
Задвигались на башне часы
И задышали с металлическим хрипом;
И волосы одетого пономарем
Создают иллюзию движения.
Я трижды поскользнусь на мостовой,
Но это исключение в пустоте.
А кто-то, невольно заслышав стук,
Вдруг откроет дверь.
Блажен, кто видит третий сон,
Ведь у других порой нет ни одного.
А если рвануться скачком во тьму,
Можно запутаться в паутине огней.
И будешь висеть, как золотая муха,
В центре словно бы всех земных линий,
И рухнешь, когда сонное утро
Сожжет эту паутину.
Утро
Край солнца примыкает к краю земли,
И лучи, проходя параллельно ей,
Пронзают все на своем пути
Робким розовым светом.
Теряют значение фонари.
Тают в воздухе фантомы ночи:
Они бледны и грустны; их прогоняют
Фантомы утра.
Осколки эфемерных ваз,
Лепестки ночных мысленных роз
Хрустят под сапогом сонного дворника,
Метущего вчерашнюю пыль.
Солнце, одарив землю положенным светом,
Молча уходит в облака,
В эту глупую серую хмарь;
Значит, начался день.
День
Падай,
Падай —
Это звук,
И стучат трамваи споро.
В неотдернутые шторы
Залетает взгляд.
Туки-
Таки —
Каблуки —
Цоки-цок на тротуарах.
Здесь один у юных, старых
Суетливый шаг.
Машут мойщики витрин,
Споро льют официанты,
И стоит регулировщик,
Как фонарный столб.
Тучи, бег переменив,
Вдруг освобождают место
Для грядущих звезд: под вечер
Покидают небосвод.
Вечер
Искрометные, за день намаявшись, заворачиваются в листья,
Перестают искры метать.
Над дорогой темнеет дуб,
И движение, твердое или праздное, все теряет тень.
Вертки сполохи. Над разверстыми
Порами земли
Разворачивается траектория игры мотылька,
Категория блеска средь мрака.
Что было сверкающим три часа назад,
Вдруг тускнеет и стало как будто картонным.
Затворяйте двери!
затворяйте двери!
Пришел час затворения дверей.
Пыль — опускается — слой — за слоем,
Розы дышат прохладой из груди соловьев.
Наступая на пяты убегающему серому дню,
Наступает полнолунная ночь.