Молчание настигло всех.
Отчаялись, что мало рая,
Что мало им земных утех,
Стенали хором все, рыдая.
Кот не рыдал всем супротив, –
Русалка у него одна,
Навеки внёс её в актив,
До гроба, до конца.
Труднее было птицам всем –
Им бог дал крылья только с тем,
Чтобы летали далеко
И гнёзда строили легко.
Кот вспомнил, где-то он читал,
Что рай на суше бытовал
В местах различных на Земле.
Мест мало есть таких, но где?
А может быть долина эта,
Где много зелени и света
Средь гор высоких, мёрзлых скал?
А может Зевс её создал
В такой огромной части света?
И сам не раз здесь отдыхал,
Подруг небесных приглашал
С согласия Олипмсовета,
Где сам был председателем
И прав законодателем.
Долина между гор высоких –
К вершинам около версты,
Да в ширину вёрст пять далёких,
Да по длине вёрст тридцати.
А с юга, с севера закрыта
Крутыми склонами платО,
Ветрам лишь верхним приоткрыта,
Чтоб снизу увести поток
Дыханья зверя, птицы, трав…
И ночью, опустившись долу,
Прохладой освежить природу,
Чтоб буйно расцвести с утра.
И эти вечные потоки
Суть микроклимата истоки.
Нагрев и охлаждение –
Здесь вечное движение.
Так день за днём, из года в год,
Сквозь многие столетия,
Долина дышит и цветёт
Как в райском, вечном лете.
«Да, клёво здесь всенепременно», –
Провыл тоскливо бурый Волк.
«Потрясно, в кайф и обалденно», –
Проухал Филин и умолк.
А Ворон взор направил ввысь
И дважды каркнул: «Зашибись».
Кот понял – все хотят остаться,
И нужно что-то предпринять.
Он робко рассказал им вкратце
Про то, что надо выполнять.
Поднялся Волк, провыл всем: «Братцы,
Ну что, пошли, куда деваться?»
Все молча стали собираться.
Вороны, совы шли прощаться,
Желали доброго пути,
Да чтоб Русалку ту найти.
И скромно стали намекать,
Чтоб возвращались, – будут ждать.
Волк первым двинулся в вояж.
Кот следом нёс свой саквояж.
В нём книги, перья, крест, дневник
И от Кикиморы парик,
Который нужно надевать,
Когда беде не миновать.
«В нём невидимкой станешь ты
И увернёшься от беды», –
Кикимора так наставляла,
Когда парик Коту вручала.
С такой экипировкой Кот
Уверен был – Её найдёт
Во что бы то ему ни стало,
И мысль, что – нет, ушла, отпала.
Шли весело и не таясь,
Еду ловили по пути –
Сама бросалась в лапы, в пасть,
Подчас мешая им идти, –
В ногах всё путались зверьки,
На нос садились голубки.
К исходу двух ночей и дней,
Как было им наказано,
Все подошли к глухой стене,
В посланьи не указанной.
Высокая, с версту почти,
Шла гладко – ровно – вертикально.
Никто не сможет вверх ползти,
Так Зевс задумал изначально.
И Волк шлёт Лешему маляву:
«Зашли в тупик, куды завёл?!»
И пастью щёлкнул пять раз кряду,
Мол, Мент поганый всех подвёл!
Кот, зная, – всё пройдёт,
И Леший вскоре ход найдёт,
Сказал ВолкУ, чтоб поостыл
И больше вслух чтобы не выл,
Что лучше всем сесть за обед
И, наслаждаясь, ждать ответ.
Смирился Волк – выть перестал,
Поел и даже чуть поспал.
Но кто-то сон его прервал –
От Лешего пришёл сигнал:
«Ищите слева от стены,
С аршин, не больше, глубины,
Нору, прикрытую травой, –
Насквозь проходит под грядой.
Идти, примерно, с две версты.
Волк сможет только проползти –
Довольно узкая нора,
Не развернуться ни хрена.
Теперь ты ухи навостри
И слухай, ждёт что впереди.
Медведь – шатун там промышляет,
Да за норой той наблюдает.
Уж слишком часто из неё
Вылазит разное зверьё.
Он резво лапой загребает
И всех, не глядя, пожирает.
Продолжение следует...