В субботний вечер Марьиванна,
Подправив бюст и макияж,
Стянув рейтузы села в ванну,
И запустив гидромассаж,
Плескалась трепетной тюленью,
Сморкалась, пела до зари,
Сидела, раздувая пену,
Пускала слюни-пузыри.
Лицом, пылающим как магма,
Трясла, роняя тонны брызг.
И клокотала диафрагма,
Из горла исторгая визг.
Какой-то свист и бормотанье,
Икоту, непотребный стон.
То хохотала каг пиранья,
А то ревела как бизон.
Она умела жыть красиво.
На завтрак - нежный бланманже.
На ужин - сельдь под шубой к пиву.
И всюду - яйца фаберже.
Муж в этот вечер был серьезен.
Молчал, уставившись в сканворд.
В своем носу он трогал козы.
И даже ел их под компот.
В рассеянности небывалой,
С тяжелой думой на челе,
Готов он был кидаться калом,
Стреляться, умереть в петле.
Вся жизнь - одно непониманье -
Скорей бы кончилась уже!
А ей - и ребрышко баранье,
И яйца эти... фаберже.
Он встал. И направляясь к ванной,
Вдруг чрезвычайно побледнел.
Хотел ли сильно Марьиванну?
А может - вовсе не хотел?..
Оттуда слышалось сопенье
И хрюканье и даже вой.
То, Марьиванна с громким пеньем,
Ныряла в ванну с головой...
Как утопил ее - не помнил.
Зачем? - и вовсе он не знал.
Бухгалтер - умный, честный, скромный,
А не убийца-маргинал!
Был октябренком, пионером,
Скворешник в детстве мастерил.
Интеллигентный и манерный
И вдруг - супругу утопил!..
Из ванной вышел шагом мерным.
И сразу же раскрыл окно.
Рукою твердою и верной,
Скорей откупорил вино.
А за окном стояло лето!
И он был счастлив, как умел.
Курил блаженно сигарету
И улыбаясь вдаль глядел.