Курят гашиш арабы.
Кельты приносят жертвы.
Движутся иудеи тридцать девятый год.
Вешаются малолетки
На сухостое смерти.
В мир потрясенно глядя, плачет Чеширский Кот.
Мама, война не где-то.
Мама, случилось с нами
То, что давно пророки в Книгах вещали нам.
Мама, вокруг же – гетто!
Мы под крылом цунами.
Мама, такая карма: в нас мировой цунам.
Ангелы, Херувимы –
С птицами улетели!
Мама, какой красивый строится в небе клин...
Мы на тропе военной.
День идет за неделю.
И тот, кто самый смелый, – сам станет Херувим.
Волосы спали наземь,
И не глаза – глазницы:
Жизнь покачнулась тонко, в руки взяла скрижаль.
Вороны крячут бурю –
Буря спешит убийцей.
Мама, давай поищем место – переезжать!
Сны – как дороги ветра
В райские кущи душам.
Ящик нам всем покажет призрачный компромисс.
Мама, дай обниму я!
Всех в этом мире плющит.
Здесь потерять рассудок – самый реальный риск.
Рая не обещали.
Или мы пропустили.
В мороси мира жребий: ласковый свист свинца
Или едва знакомый
Посвист родной свирели.
Войны, что безначальны, знаем – и без конца.
Лиц у войны хоть много –
Ни одного не видно.
Тонет в пучине эха голоса трубный звук.
Мама, вдали ракета –
Спутником на орбите.
Мама, глаза закроем, не разжимая рук.
Нам за границы – стремно.
Здесь – ни ломать, ни строить.
Рая не обещали: слишком тяжелый крест.
Если вокруг ад, знаешь,
Жизнь ничего не стоит...
Но если путь чистилищ – значит, надежда есть.