Страсти было две. Спорт и театр. Пришлось выбирать. С одной стороны отделение физвоспитания и "красный диплом", с другой театральная студия Валерия Сафонова, в которой я дневал и ночевал. Шли премьеры. Мы играли "Город на заре" Алексея Арбузова. Играли дерзко, играли необычно по форме, играли при полнейших аншлагах на площадке театра музыкальной комедии. В училище, тем временем, шла своя параллельная жизнь. Не получался "красный диплом", я не мог ни как баттерфляем преодолеть норматив на "Динамо". Предельное количество четвёрок допускалось шесть. Что-то надо было делать. Как-то концентрироваться и идти на результат.
Премьеры вскоре закончились. Интересное очень было, кстати время. Выходишь такой из театра, а там пятнадцать-двадцать девчонок ждут...)))) Это кружило голову без спиртного так, что почва уплывала! Вдохновляло одним словом!
В норматив, в конце концов, отдохнув и поднажав на тренировках тоже уложился. И Марья Михайловна Плаксина, тренер-педагог осчастливила долгожданной оценкой "отлично". Шёл 1978 год. На выпускном в педагогическом училище им. В.В. Куйбышева я не был. Забрав диплом улетел в Москву. Поступать в театральное! Родители ошарашенные узнали вечером накануне. Благо у меня была повылшенная стипендия и что-то даже за спектакли выплатили. Какие-то деньги были и соответсвенно был приобретён билет на рейс Оренбург - Москва за двадцать девять рублей восемьдесят копеек. Поступал в ГИТИС. Шли туры. Нас становилось меньше. Потом ещё меньше.
Поступали далее, уже после сдачи специальности: внук главного режиссёра одного из Московских цирков, сын писателя Гамсахурдия, сын родителей из Моссовета, сын начальника главка гастролей театров Министерства культуры СССР, племянник Юрия Соломина и т.д. Как оказалось, что до финиша из провинциалов дошёл только я, я точно не знаю...
Нам рассказывали уже про картошку и посылали на медобследование, но впереди был последний экзамен. История СССР. Мне влепили на нем "удовлетворительно" и все уравновесилось. Я не набирал 1/2 бала. Я перестал моментально конкурировать с внуками и сыновьями, что не помешало нам впрочем вдрызг напиться на прощание...
Потом был 1979 год. И мне сразу сказали в приёмной комиссии полушепотом, что впереди олимпийский год и существует циркуляр, негласный, но он существует и по нему строжайше рекомендовано максимально ограничить приём иногородних абитуриентов. Циркуляр выполнялся на удивление точно. Попытка моя опять не увенчалась ни чем. Это было похоже отчасти на борьбу с ветряными мельницами.
Потом был 1982. Поступление во ВГИК. На курс легендарных, кажется это был их последний набор, Герасимова-Макаровой. Макарова слушала долго. Была пробная запись в студии. Её команда: "Мотор!" Потом меня выпроводили. Остались помимо неё ассистенты. Я долго слонялся по коридорам. Потом она вышла. Сказала, что я интересный, но, увы уже возрастной, что мне двадцать два и меня надо переучивать. Что есть юноша семнадцатилетний, невинный, и он очень даже и моего плана. Что-то ещё тогда говорила Тамара Фёдоровна...
Наверное, если бы продолжал, то вероятно какой-то из штурмов мог и увенчаться, но попытки дальнейшие были прекращены. Возможно просто наелся, уже после армии, семья, страна становилась другой, надо было выживать, сводить концы с концами. Дело прошлое. Как, кажется у Андрея Андреевича Вознесенского? В "Юноне и Авось" ? "За попытку - спасибо..." ?
Спасибо!